Яша однажды спросил у белоголового Кости о коммуне. Он еще не очень верил, что она у первомайцев есть. Аркадий Понедельник рассказывал про огород, мастерскую и столовую, но ничего этого Яша не видел. Поэтому он думал, что Аркадий просто врал. Нельзя же два самоката и эту маленькую будочку, где лежит немного яблок, считать коммуной… Коммуна представлялась Яше чем-то огромным, красивым, удивительным, таким, что бывает только в сказке.
Костя засмеялся.
— Коммуна — это не сказка, — сказал он. — Просто все люди будут когда-то так жить. Мы делаем все сообща, вот тебе и маленькая коммуна. Ты один качели не поставил бы…
Ничего удивительного, необычайного первомайцы действительно не делали. Но у них было весело. Поэтому Яша и Змитрок, как только выпадало свободное время, бежали на Первомайку. Однажды они увидели нечто совсем новое. На Костином дворе стояли три тачки. На них хлопцы грузили какие-то палки.
— Это крушина, — объяснил Костя. — Мы ее сушили, а теперь возим сдавать. Пудов двадцать у нас. Мы собираем деньги на лыжи и коньки.
Яша и Колошкан не верили своим ушам. Они никогда не думали, что за крушину платят деньги. Ведь ее можно наломать в лесу сколько хочешь.
— Мы и лозу сдавали, — хвалился Костя. — И уже заработали сорок восемь рублей.
Яша чуть не плакал. У него не было ни коньков, ни лыж. Если бы он знал, давно перешел бы к Косте и сушил бы вместе с первомайцами крушину.
— Может, вы еще будете сушить крушину? — с надеждой спросил Яша.
— Нет, больше не принимают. — Костя, должно быть, жалел, что слишком хвастал. — Будем еще сдавать кости и железо.
— Мы костей и железа можем сто пудов припасти, — загорелся Яша.
— Сдадим тогда вместе, — пообещал Костя.
У Яши будто крылья выросли. Он уже видел купленные им новые «снегурочки» и представлял себе, как будет на них мчаться по звонкому льду.
Эти первомайцы были просто чудесные хлопцы. Они не только сушили крушину, собирали кости и железо. Они еще ходили окапывать дубки, ловили капканами кротов и даже помогали косить колхозную рожь. Яша теперь видел, что Костя не хвастает: на Первомайке в самом деле была коммуна…
Яша быстро догадался: белоголового Костю больше всего на свете интересовали планеры. Первомайский командир даже не давал никому подержать планер в руках, а прятал его в своей хате на печке. Он склеил планер по рисунку, который был помещен в журнале. Первомайские же мальчишки, кажется, не очень разделяли авиаторские увлечения своего командира. Они даже поддевали его.
— Не полетит твой планер, — равнодушно говорили они. — Ведь в прошлом году не полетел.
Костя злился.
Наконец наступил день испытания. Яша примчался на Первомайку еще рано утром. Ему очень хотелось посмотреть, как полетит планер. Первомайские мальчишки собрались возле Костиной хаты. Сам Костя сидел на крыше. Оттуда он и запустил планер. Но этот планер далеко не полетел. Он продержался в воздухе, может, каких-нибудь секунд пять и упал на улицу, в песок. Костя слез с крыши подавленный и мрачный. Все видели, что хороших планеров он клеить не умеет…
Но это были пустяки — самокаты, крушина, планер — в сравнении с тем, что вскоре открылось Яше и Колошкану на Первомайке. Первомайские мальчишки, оказывается, завязали крепкую дружбу со старым Лявоном, который пас колхозных лошадей. Конюшня находилась в конце улицы, и, когда гнали лошадей в ночное, можно было скакать верхом через всю Первомайку. Это особенно обрадовало Яшу. Сколько он мечтал промчаться верхом на коне на глазах у Марии Григорьевны и Лизы. Теперь его мечта была близка к осуществлению.
Яша, волнуясь и боясь, что ему откажут, в тот же день попросил Костю взять его в ночное. Костя охотно согласился.
— Мы пасем лошадей до полуночи, — признался Костя. — Старый Лявон спит только до первых петухов, а потом просыпается и спать не может. Но спит крепко и боится, как бы лошади не попали в потраву. А за то, что мы пасем, он дает нам сколько хочешь ездить верхом…
Это было чудесно. О большем Яша не мог и мечтать. В тот же вечер он скакал на коне. Он летел вслед за белоголовым Костей и видел, что Мария Григорьевна стояла возле своей калитки. Она, кажется, тоже заметила Яшу. Только Лизы в это время на улице не было. Но Яша все равно был рад. Он теперь уже знал, что и Лиза увидит его на коне. Ведь лошадей гоняют в ночное каждый вечер.
Чудесная летняя ночь висела над землей. Справа была деревня, слева — широкий росистый луг, а вверху — небо, усеянное мириадами звезд. На лугу мальчишки разложили костер и уселись вокруг него в кружок. Старый Лявон примостился поодаль, накрылся с головой кожухом и сразу захрапел. Жадные языки огня лизали сухой хворост, он весело потрескивал, и пламя взлетало высоко вверх. От этого темень еще более сгущалась, за десять шагов от костра трудно было что-нибудь разглядеть. Где-то в деревне, около клуба, комсомольцы пели частушки про кудлатого попа и кулака, скрипела гармошка, а здесь, на лугу, только горел огонь да изредка позванивали колокольчиками лошади.