Это было ни с чем не сравнимо свободно перемещаться по планете. Исчезало все мелкое, будничное, душа переполнялась восторгом открытий, самопожертвования, подвига. В часы таких путешествий забывались все обиды и сомнения, и я чувствовал себя неким могучим властителем, щедро раздающим людям радость и счастье.
Позже появились живые волшебники, они повели меня по земле с компасом и картой и заставили зорко присматриваться ко всему, что лежит под ногами.
Географию в пятом и шестом классах преподавал Антон Антонович Струк, низенький черный человек с ястребиным, как у турка, носом. С первого урока мы признали в нем человека необыкновенного.
Географ быстро вошел в класс, швырнул на стол туго набитый желтый портфель и, уперев руки в бока, орлиным взглядом окинул притихшие ряды пятиклассников.
— Кагты! — приказал он, сильно картавя. — Геоггафия тгебует точности.
Дежурные бросились за картами…
И сразу началось нечто подобное магии. Антон Антонович ни разу не взглянул на карту. Он стоял к ней спиной. Но его указка, словно живое умное существо, то послушно поднималась на горные хребты, то с необыкновенной точностью прослеживала все течение реки от истока до устья, не пропуская ни одного изгиба, порога, переката.
Позднее мы узнали, что Антон Антонович всюду побывал и все видел. Он никогда об этом не говорил сам. Но это подразумевалось само собой.
Мы идем с учителем по Сахаре. Воды взяли не менее чем на пять суток, чтоб добраться до ближайшего оазиса. На головах у нас пробковые шлемы, иначе мы не одолеем и половины пути: погибнем от солнечного удара. Температура — пятьдесят шесть по Цельсию. Под ногами горячий, как пепел, песок. Положите в песок яйцо — и оно сразу испечется, не нужно кипятка. На сотни километров вокруг нас мертвая серая пустыня. Песок, песок и песок… Заметьте, в нем много серы, но ее тут не добывают. Растительности почти нет, только изредка у подножия бархана мы видим колючие кустики той же породы, что и наш каракумский саксаул. Пробежит ящерица. Можно наткнуться на маленькую змейку, похожую на медянку. Ее укус смертелен.
Мы ищем в Сахаре нефть. Антон Антонович продолжает вести нас дальше. Нефть тут должна быть. Об этом свидетельствуют встретившиеся в пути выветрившиеся остатки девона. Когда-то был здесь цветущий край, многолюдные города и селения. А еще раньше, миллионы лет назад, Сахара была дном океана.
Мы идем по Сахаре за Антоном Антоновичем месяц, два, три… Кожа у нас стала черной, как у негров. Мы закалились и легче переносим чудовищный зной. Слабые и больные, конечно, отстали. Они вернулись назад…
Я вижу себя среди тех, кто закалился. Назад я не вернулся бы даже под угрозой смерти. Те, кто вышел в дорогу, кто посвятил свою жизнь открытию безвестного, не должны думать о смерти.
Но были среди нас и слабые…
— Кигилл Бомзель, — вызывает моего соседа по дому Антон Антонович. — Покажи Сахагу и гасскажи, что ты пго нее знаешь.
С самой задней парты лениво встает Кирилл и вразвалку, как медвежонок, идет через весь класс к географической карте. Карта немая, и указка в руке Кирилла блуждает где-то в просторах Ледовитого океана. По классу ползет приглушенный смех. Наконец Кирилл прекращает поиски, опускает лохматую голову и начинает тыкать указкой в носок башмака.
— Не можешь найти Сахагу, — мягко говорит географ, — ну, тогда гасскажи, что ты пго нее знаешь.
— В Сахаре жарко, — начинает Кирилл и, насупившись, тут же умолкает.
Он стоит безразличный, притихший и смотрит куда-то в окно. Но учитель не торопится послать его обратно на заднюю скамейку. Антону Антоновичу хочется пробудить в Кирилле интерес к планете.
— Может быть, тебе известно, Бомзель, что есть полезного в Сахаге?
— Там есть змеи. Они очень кусачие, — сообщает Кирилл и теперь уже умолкает окончательно.
Кирилл в Сахару не собирался. По миру вместе с нами он не шагал. Это было ясно.
— Садись, плохо, — хмуро говорил географ. — Это твоя пятая единица в четвегти. Посмотгеть на тебя — как будто ногмальный человек: голова, гуки, ноги как у людей, а знаний — никаких. За что тебя отец хлебом когмит?
Кириллова нелюбовь к науке была ничтожной мелочью в сравнении с тем окрыляющим, захватывающим, что приносил нам каждый урок. Мир был велик и бесконечно разнообразен. Он был создан для нас. Из земных глубин били горячие ключи, они могли отнять у человека болезнь и вернуть ему силы, если он надламывался в пути. Земля приберегла для нас нефть, железо, уголь, золото; нужно было только найти эти богатства. Земля уважала тех, кто искал, кто служил ей. Высохшая Сахара прокормит все человечество — дай ей только воды! Беспокойный ветер готов вращать крылья мельниц и ветродвигателей — только построй их! Упрямые реки могут нести свои воды куда хочешь — перегороди их течение плотиной! Все в твоей власти, человек!..