Выкрасть у Рея книгу поручили мне.
Первая попытка окончилась неудачей. Перехватить «Из пушки на Луну» у кого-нибудь из тех, кому Рей давал читать роман, не удалось. Рей прослышал, что за его Жюлем Верном охотятся, и держал книгу дома.
Тогда пришлось обратиться к услугам Кирилла, моего давнего приятеля. Ему, собственно, плевать было на Жюля Верна, но он согласился подружиться с Реем, чтобы раздобыть книгу. Однако и эта попытка ни к чему не привела. Кирилл шатался возле торфозавода, где жил Рей, пытался к нему подъехать, даже взялся помогать ему в каких-то раскопках, но так и не завоевал доверия Рея.
Все же Кирилл сослужил нам службу. Он узнал, что младший брат Рея, Иван, интересуется огнестрельным оружием. Иван нашел где-то динамитный патрон. Такими патронами подрывали пни. И вот хлопец решил попытаться вывернуть с корнями дуб. Дуба он не осилил, а правый глаз повредил. По этой причине Иван временно не ходил в школу.
Было ясно, что с таким хлопцем, как Иван, можно сварить кашу. Несмотря на неудачу с динамитом, Иван не утратил воинственного пыла и мечтал о стрельбе. За порох он мог сделать все, что хочешь.
Воскресным майским утром мы с Кириллом подошли ко двору Рея. Самого Рея дома не было. Одноглазый Иван сидел на воротах и болтал ногами в воздухе.
Мы принесли Ивану осьмушку пороха. Хлопец даже задрожал от возбуждения. Без особых уговоров он вынес из дому книгу.
Назавтра я пришел в класс торжествующий. Мне очень хотелось посмотреть, как Рей станет унижаться перед нами, просить вернуть книгу и плакать. А может, он будет мстить?
Но Рей не дал нам повода для злорадства. Он никому не сказал про свою пропажу, и только по его нахмуренному лицу можно было догадаться, что он переживает. Мы нарочно его поддразнивали, но он молчал. Как будто не было ни книги, ни охоты за ней.
Так прошла неделя, другая. Со всеми, кто участвовал в краже, Рей разговаривал как и раньше, и в его голосе не слышалось ни угрозы, ни озлобления. Это обезоруживало. Такого оборота событий никто из нас не ожидал.
Тогда мы перешли в наступление. Сдав последний экзамен за шестой класс — географию, мы окружили Рея и на его глазах начали листать книгу. Рей держался мужественно. Он по-прежнему молчал. Только чуть-чуть задрожала его верхняя губа, и он отвернулся, чтобы не показать слез.
Вот этого наша компания выдержать уже не смогла. Мы молча отдали Рею томик Жюля Верна и, подавленные, разошлись в стороны.
А потом я все лето ходил на торфозавод купаться. Там было множество глубоких рвов, заполненных бурой, похожей на ячменный кофе, водой. После такого купания приходилось заново обмываться в речке Змейке. Ходил я на торфозавод, конечно, не ради купания. Там жил Рей. После истории с книгой мы с ним вдруг подружились.
Я начал с того, что, встретив Рея, дал ему свою книжку, написанную тем же Жюлем Верном, — в ней рассказывалось про путешествие вокруг земли за восемьдесят дней.
И пролетело то лето золотым хороводом незабываемых впечатлений. Рей был чудесным парнем с открытой и смелой душой. Своими мыслями он делился с каждым, кто шел к нему без камня за пазухой.
Далекий французский писатель зажег в нас жажду странствий. И мы пока переживали свою одиссею на родных околицах. Природа не обидела родные места. В лесу валялись огромные валуны, обросшие седым мхом. Ледник принес их сюда, срезав с гор Скандинавии. В восьми километрах от местечка, возле небольшого железнодорожного разъезда, добывали известняк. А рядом, в лощине, окаймленной ракитами, бил из земли источник. Вода источника обладала резким и неприятным запахом, от него вокруг выгорала трава. Но за этой водой приезжали из окружающих сел, брали ее бочками, говорили, что она вылечивает от ревматизма и других болезней.
На болоте ржавая вода в иных местах отливала цветами радуги. Откуда-то сюда просачивалась нефть. Родная земля таила в своих недрах великое множество сокровищ…
Тем памятным летом нас с Реем больше всего занимали птицы. Знакомый длинноносый аист, скворцы, ласточки… Боясь холода, они на зиму улетали к берегам Нила. Рей высказал предположение, что все эти птицы — уроженцы нашей земли. Потому что если иначе, то зачем бы они прилетали весной? В Африке же целый год лето, и птицам нет никакого резона зря тратить силы на перелет. Просто их влечет родная земля, где некогда так же круглый год было жарко, как в Африке.
Мыслей, которыми делился со мной четырнадцатилетний Андрей Каминский, я потом ни разу не встретил в книгах. Но они и сегодня кажутся мне любопытными…
Незабываемое воспоминание тех далеких дней — ночлег в лесу. Идти по грибы в чужой, незнакомый бор мы отважились втроем: Рей, я и Кирилл. День был пасмурный и дождливый, солнце с раннего утра пряталось за тяжелыми серыми облаками. Мы, конечно, могли вернуться. Но заблудиться нам с Реем было совсем не страшно. Зачем же мы тогда взяли с собой спички, хлеб и сало на добрых два дня? Мы промокли до нитки и потеряли дорогу. И вот ночь в лесу, чадящий костер из еловых лапок и сучьев. Над нами косматый хвойный полог, а в прогалинах между вершинами деревьев знакомые звезды: ковш Большой Медведицы, Полярная, созвездие Ориона, бесконечный роящийся Млечный Путь. Ночью распогодилось. Ориентируясь по звездам, мы могли бы найти нужное направление и выйти на дорогу. Но не хотелось. Наверное, впервые в жизни мы вдосталь пили перемешанную со страхом сладость великого чувства самостоятельности. Вокруг шумел чужой, таинственный лес, «кигикала» какая-то птичка, что-то трещало в кустах, а мы сидели вокруг костра и жарили сало…