— Bist du meshuggeh.[2] — Эстер схватила мужа за руку. — Суббота ведь уже послезавтра.
— Сошел с ума? Я? — прошептал Петер. — Да ведь все эти люди рвутся смотреть кино.
Эстер промолчала.
Сердце Петера Кесслера возбужденно колотилось. Вечером в субботу он откроет синематограф. В конце концов Эстер не сказала «нет».
Через полтора месяца вернулся Джонни. Он остановился перед домом Кесслера. Лавка оставалась прежней, но на зале игровых автоматов поменялась вывеска — «Синематограф Кесслера».
Было раннее утро, и на улице Джонни не встретил ни одного человека. Он целую минуту разглядывал вывеску, затем переложил чемодан в другую руку и вошел в магазин. Чтобы глаза привыкли к полумраку, ему пришлось задержаться в дверях.
Петер первым увидел его и бросился с протянутой рукой.
— Джонни!
Джонни Эдж поставил чемодан и пожал протянутую руку.
— Ты вернулся! — возбужденно воскликнул Петер. — Я говорил Эстер, что ты вернешься. Она сомневалась, может, ты не захочешь, но я все равно решил послать телеграмму.
— Я так и не понял, почему ты попросил меня вернуться, — улыбнулся Джонни. — Особенно после того, как уехал ночью, не попрощавшись. Но…
— Никаких «но», — не дал ему договорить Петер. — Я уже забыл, что случилось. Это все в прошлом. — Он крикнул Дорис: — Скажи маме, что Джонни приехал… Я чувствовал, что ты приедешь. Этот аппарат твоя идея, и ты имеешь право на часть доходов, которые он приносит. — Взгляд Кесслера упал на Дорис, которая смотрела на Джонни. — Разве я не велел тебе бежать за мамой?
— Я хотела сначала поздороваться с дядей Джонни, — немного грустно ответила девочка.
— Ладно, здоровайся и беги наверх.
Дорис с серьезным видом подошла к Джонни и протянула руку.
— Привет, дядя Джонни.
Джонни рассмеялся и поднял ее на руки.
— Привет, милая. Я скучал по тебе.
Девочка покраснела, выскользнула из его рук и побежала наверх.
— Я должна сказать маме.
— Ну, что тут у вас случилось? — обратился Джонни к Петеру.
— Через день после твоего отъезда приехал Джо Тернер, и не успел я и глазом моргнуть, как он убедил меня взять проектор, — улыбнулся Петер. — Я и не думал, что это окажется таким прибыльным. Эстер продает билеты, но я слишком устаю в магазине, чтобы по вечерам крутить кино. Поэтому мы решили попросить тебя вернуться. Как я написал в телеграмме, ты будешь получать сотню в месяц и десять процентов от прибыли.
— Заманчивое предложение, — ответил Джонни. — Я видел немало синематографов. Кино становится прибыльным бизнесом.
Позже они зашли в зал. Джонни одобрительно огляделся по сторонам. Все игральные автоматы вынесли, их заменили скамьи для зрителей. Лишь в углу, у двери осталась «Бабушка-гадалка».
Джонни подошел к ней и постучал по стеклу.
— Похоже, ты была права, старушка.
— Что ты сказал? — удивился Петер.
— Эта старушка предсказала мне судьбу в ту ночь, когда я уехал. Она считала, что я вернусь. Я думал, что она дура, но теперь ясно, что дурак я.
— Знаешь, есть поговорка: «Чему быть, того не миновать».
Юноша огляделся по сторонам, прежде чем ответить.
— Мне даже не верится…
Он вспомнил, как принесли телеграмму, как он показал ее Алу Сантосу.
— Не знаю, почему он зовет меня обратно. Ведь я уехал, задолжав за три месяца, — сказал тогда Джонни.
— За два, — поправил Сантос. — Ты уже послал ему деньги за месяц.
— Верно, — согласился молодой человек. — Все равно не понимаю.
— Может, он тебя любит, — предположил Ал Сантос. — Что собираешься делать?
Сейчас Джонни стоял в бывшем зале игровых автоматов. Он снял руку с «Бабушки-гадалки» и спросил:
— Сколько сеансов в день ты проводишь?
— Один.
— С сегодняшнего дня будем давать три, — объявил Джонни. — Один днем и два вечером.
— Но где мы возьмем столько зрителей?
Джонни настороженно взглянул на Петера, заподозрив иронию. Увидев, что Кесслер говорит серьезно, юноша ответил:
— Петер, тебе еще много предстоит узнать о шоу-бизнесе. Хочешь знать, как мы будем вести дело? Сделаем рекламу, везде развесим афиши, даже за городом, дадим объявления в газеты. Во всем районе это единственный синематограф. Люди, если узнают, будут приезжать издалека. К тому же нам два дополнительных сеанса не будут стоить ни цента. Мы-то платим за один показ.
Петер уважительно посмотрел на молодого человека и с облегчением подумал: «У этого парня голова варит. Как он здорово придумал фокус с тремя сеансами». Он понял, что теперь с возвращением Джонни о синематографе можно не беспокоиться.