— Классный из тебя извозчик получился. Загляденье!
Ким ничего не ответил на подначку, лишь блеснул зубами через плечо и тут же снова отвернулся. Ему было некогда.
Сверху дно еще больше удивляло своей правильностью. Ростик мог бы поклясться, что некоторые места выглядят такими ровными потому, что их специально сглаживали, лишая складок и впадин. Еще меньше тут было неизбежных песчаных проплешин и водорослевых рощиц, вокруг которых вились рыбные косяки.
Вот только каких-то теней на фоне этой желтой «лепоты» стало больше… «Хорошо бы рассмотреть, что же это за тени, хорошо бы понять, почему их Ким с Хворостом не замечают? Или замечают, только почему-то помалкивают? Ладно, сейчас разберемся», — решил Рост.
Но разобраться не успел. Они придвинулись к берегу бегимлеси уже километров на десять, и без труда можно было читать береговую линию, в которой, впрочем, не было ничего особенного. Хворост — тот вообще завис, почитай, над самым берегом, почему-то не решаясь преодолеть береговой срез. Вот наконец продвинулся чуть дальше…
И почти тотчас из его лодки ударила спаренная пушка. Она била по каким-то целям на берегу. А с берега бегимлеси в воздух стая за стаей взлетали птицы.
24
— Чайки, — обронил Ким. — Ну наконец-то, а я уже решил, что тут с птицами явный недобор.
Но обменяться мнениями по-настоящему они не успели. Капитан вдруг выпустил ракету, означающую общий сбор. И Ким оказался слишком занят — нужно было подойти к «Калоше», зависнуть, выслушать приказ. А он для Кима был таков — дождаться Хвороста, который делал у берега что-то весьма странное, то ли охотился на местную живность, то ли отбивался от нее же, поменяться с ним заданием, отдав ему «Калошу», а самому разведать, что там происходит.
Ким попросил отдать леер, а когда это было сделано, Ростику пришлось перебраться в корму их летающей лодки и сматывать эту веревку ровными кольцами вокруг локтя. Как оказалось, сзади во время полета он еще ни разу не был, поэтому осмотрелся с интересом. Во-первых, тут было гораздо просторнее и можно было даже выпрямиться. Во-вторых, вдоль бортов, как в грузовике, шли откидные широкие лавочки, на них можно было неплохо устроиться. А в-третьих, большой квадратный люк в конце корпуса, между кормовыми блинами, обещал куда как легкую работу с грузами. «Даже странно, — подумал Ростик, — почему он сегодня не выбросился именно через люк — на полном ходу он ни за что не попал бы под гравитационный удар. В следующий раз, — решил он, — так и сделаю».
К тому же тут определенно можно было сбрасывать и грузы. «Или бомбы», — подумал он, с необыкновенной ясностью представив, как это происходит. Вот откидывают люк, на легких дюралевых направляющих лежат бочкообразные емкости, через кормовое отверстие для пушки кто-то выцеливает упреждение, потом бочки валятся вниз… Рост потряс головой. С такой способностью видеть несуществующее ему нужно податься или в иллюзионисты, или в ответственные компартийные деятели.
Хворост понял, что нужно делать, после третьего объяснения. А леер согласился поймать только после пятого. Наконец Рост привязал к лееру какую-то деревяшку и зашвырнул ее башенному стрелку Хвороста, а когда тот догадался принять конец, попросту отпустил свою бухточку. Потом они направились к берегу бегимлеси.
Все-таки у Кима душа была неспокойна. Такую сложную операцию, как буксировка, Хворост определенно еще не совершал, и тут за ним нужен был глаз да глаз. Правда, Ростик никак не мог взять в толк, чем Ким мог помочь собрату-летуну, если этот собрат в чем-либо напортачит, но это была как раз та подробность, выяснять которую не хотелось.
И, в общем, опасались они зря. Не успели дойти до берега, как Ростик из своей стеклянной башенки, в которую вернулся с кормы, увидел, что леер с «Калошей» на другом конце нормально двинулся за ними следом. Чтобы подвести итог операции, Ростик высказался:
— Можно считать, разведывательный поход по поиску пропавших ребят завершен провалом.
— Почему? — отозвался Ким, впрочем, довольно угрюмо. — Если по-настоящему их искать, то только на берегу еще и остался шанс найти кого-нибудь.
— От берега до «Калоши», когда мы ее подобрали, было больше двадцати километров. Течений тут нет, следовательно…
— Может, кто-нибудь вплавь добрался.