Новые руки были кстати, хотя на первых порах, как водится, пользы от новичков не было. Наоборот, их пришлось обустраивать, выставлять новые посты, расширять столовые, общежития, которые в итоге заняли чуть не четверть жилой части города, создавать более сложную, но в итоге оказавшуюся более продуктивной систему учета и организации работ, в том числе и по самообеспечению. Потому что люди эти прибыли не на месяц и даже не на зиму. Как Ростик понял последние распоряжения Председателя, переданные колонии как довольно пространный документ, с которым должен был ознакомиться каждый из новых одесситов, они прибыли сюда навсегда.
Но для этого предстояло решить проблему неожиданных нападений, выяснить их характер и найти способы защиты. И тут-то оказалось, что об этом голова начальников уже озаботилась, хотя и довольно специфично. А именно на заводе, ставшем единственным в городе, для определения которого теперь не нужно было даже прежнее название вспоминать, начали строить… нечто. Причем слухи об этом возникли в Одессе, вероятно, одновременно с началом работ. Новым одесситам не ясно было только, что это такое.
И лишь приезд Поликарпа кое-что прояснил. Не сразу, потому что у него было строгое задание, и первую половину дня после прилета на гравилете он бродил по городу, восхищаясь каменными сооружениями, которые, на его инженерный глаз, сразу предстали какими-то шедеврами, измеряя шагами разные площади, молы и даже площадку рядом с пресловутым полуобрушенным фонтаном. Но вечером, в наступившей, как всегда нежданно, темноте, Ростик и Ким, поддерживаемые Квадратным, Пестелем и даже Эдиком, окружили редкого гостя и с дружескими подначками как бы случайно повели его в сторону песчаного пляжа, где патрулей было меньше всего.
Когда город остался позади и голоса не доносились, Ростик хлопнул инженера по плечу и решительно вопросил:
— Ну все, Поликарп, ты у нас в руках. Признавайся, что вы там затеяли?
Вагоноремонтный, а ныне и на все руки инженер поежился от хлопка, потом хмыкнул.
— Наверное, целый заговор, верно? — предположил Эдик, хотя наверняка не мог бы объяснить, что такое заговор «нецелый».
— Положим, заговор так себе, — вмешался Пестель, — даже у нас о нем уже знают, но в общем… В общем, рассказывай.
— Только давайте сначала искупаемся, — предложил Полик, которого гладкая вечерняя вода, мерно набегающая на песок в свете факела, настроила на легкомысленный лад.
Предложение было принято. Но после ныряний, кратких заплывов и обрызгиваний парной, чуть не под двадцать градусов, водой все мигом посерьезнели. И Поликарп признался, едва принявшись за одевание:
— По распоряжению Председателя на нашем производстве строится… Вы не поверите, но это самая настоящая подлодка. Разумеется, это упрощенный вариант, со шнорхелем, но все-таки.
Ребята помолчали, переваривая сообщение, потом Квадратный спросил:
— А зачем она тут? — А почему с ней так темнят? — спросил Ростик. — Ведь нам, скорее всего, в нее и лезть?
— Ну, не знаю почему, — Полик был неуверен. — Почему-то считается, что нападения эти могут посеять страх, панику, вот и решили до поры…
— Значит, они все-таки решили, что нападение связано с водой, — заметил Пестель.
— А откуда же еще? — снова подал голос старшина. — Лодки, если бы на них навалились губиски, подали бы сигнал. А бегимлеси на них наехать, скорее всего, не могут, не хватает выносливости у этих их летунов.
Поликарп заинтересовался, кто такие бегимлеси и летуны, пришлось ему быстренько все пересказать. В самом деле, не играть же в начальственную секретность там, где никакого секрета давно не было.
— Подлодка… Давно пора, — задумчиво протянул Ким. — Только из чего вы ее делаете? И как?
И тут выяснилось, что если делать, то по-настоящему, как выразился Полик. То есть из хорошей стали, с дизелем, довольно мощным, хотя и слегка самопальным вооружением, системой спасения экипажа и всем прочим. А возможности, как ни странно, у города были. Оказалось, он не собственно с вагоноремонтного, а с его крайне секретного подразделения, потому и называл это не «завод», а «производство», которое на Земле подчинялось другому начальству и носило особый закрытый код — сто двадцать семь.
Даже Ростик, как ни далек был от этого, а знал, что номерные заводы — совсем другое дело, чем обычные предприятия.
— У нас на этом производстве знаешь какие станки есть? — слегка возбудился Полик. — Все могут… Только вот энергии мало.