Ещё немного посидев рядом, Кириан пришёл к выводу, что загнал себя в угол привязанностью к Коди. Если бы… если бы его не было, то сейчас их семья жила бы иначе. Он смотрел бы на мир по-другому, может быть, имел бы лучшего друга или двух, мама не томилась бы в вечном ожидании, а отец каждый вечер возвращался с работы домой.
Если бы только Коди никогда не появлялся здесь.
Вздрогнув, Кириан испугался таких мыслей. Хотел бы он поменять прошлое, если бы это стало возможным? Однозначного ответа не было, и это пугало ещё сильнее.
Коди, перевернувший всю жизнь их семьи, а может, и не только их.
Нахмурившись, Кириан достал с кровати оставленную фотографию и, взглянув в улыбающееся лицо в полумраке, перевернул её. «Когда он ещё улыбался». Что же случилось? Что произошло, почему он умер в таком юном возрасте и почему мог желать вернуться, раз позволил своей душе оказаться в лапах Торговца?
Фотография была в комнате Витара. Витар, жена которого покончила с собой. Витар, который медленно сходил с ума.
Кириану не понравились его догадки. Почувствовав острую необходимость выпить воды, он поспешно вышел из комнаты в коридор, щёлкнул светом и уставился на фотографию снова. Сколько он знал Коди, тот никогда так не улыбался. И вряд ли заулыбается, если дело дойдёт до воспоминаний о прошлой жизни.
Из родительской спальни донёсся приглушённый голос мамы. Кириан поднял голову, вслушиваясь в него. Потом голос затих, послышались медленные шаги, и дверь отворилась. Мама вышла в длинном шёлковом халате, держа телефон в дрожащей руке. Весь её вид показывал, что она не собиралась вставать так рано, но кто-то разбудил звонком.
Она остановилась на пороге, удивлённо глядя на Кириана. Тот опустил фотографию, не желая сейчас рассказывать, что он побывал в Старом городе. Мама же, казалось, ничего не заметила и лишь продолжала смотреть на него полными слёз глазами.
— Что случилось? — Кириан первым шагнул к ней как раз в тот момент, когда она спрятала лицо в ладонях и громко разрыдалась. — Мам?!
Он крепко обнял её, поддерживая и не позволяя осесть на пол. Маме потребовалось время, чтобы успокоиться, и Кириан помог ей вернуться в комнату, опасаясь, что проснётся Коди.
Пока мама вытирала влажные щёки, сидя на кровати, он метнулся в кухню, доставая таблетку успокоительного, и быстро вернулся обратно.
— Что случилось? Кто звонил? — мягко повторил Кириан, ожидая ответа.
Мама тихонько покачивалась взад-вперёд, нервно крутила в руках стакан с остатками воды и кусала губы.
— Мам, — не выдержал Кириан, — ты меня пугаешь.
Она отреагировала, быстро замотав головой и наконец посмотрев осознанным взглядом.
— Нет-нет, всё хорошо, — заверила она, вдруг улыбнувшись. — Всё хорошо, хорошо! Это просто замечательно!
Кириан не прерывал внезапной радости, но и поддерживать тоже не торопился.
— Он сказал, что через пару дней вернётся из командировки, он приедет!
Кириан заёрзал, не ожидав столь крепких объятий, но вывернуться не пытался.
— Мам?
Она отстранилась, положила прохладные руки ему на щёки и прошептала:
— Твой отец приедет. Он пообещал вернуться и остаться.
***
Всё шло хуже некуда. Одна проблема сменялась другой, всё накапливалось, превращаясь в плотный клубок спутанных ниток. Если бы только было возможно разрезать эти нитки, чтобы решить каждую проблему по отдельности, но Кириан не мог.
Нельзя.
Это жизнь, а не клубок ниток, к тому же проблемы действительно оставались связанными, нерушимыми, как семейные узы.
— Я чувствую запах гари, Кириан! — сердито крикнула Аина из торгового зала. — Только не говори, что спалил партию булочек с сахаром!
Так и получилось. Кириан не стал пропускать очередную смену, позволив отцу Аины взять выходной. Однако в мыслях вертелись совершенно иные вопросы, чем слежка за временем и пышущей жаром печью.
Спасать булочки оказалось слишком поздно. Сладкая верхушка уже покрылась чёрной гарью. Такое даже за половину цены не продашь — только в мусорку, бродячим собакам и бездомным на радость.
Так повторилось ещё раз, и к середине дня Кириан окончательно сдался, сорвав с себя фартук и выскочив через чёрный ход без верхней одежды. Поначалу холод совершенно не ощущался. Кириан дышал глубоко, через рот, пока лёгкие и горло не засаднило. Как ни крути, а игра на гитаре на радость сотням прохожим успокаивала куда лучше, но он отказался от уличных выступлений как минимум на ближайшую неделю. Тем более теперь, когда со дня на день должен вернуться отец.