Главное выглядеть живым! Так всегда говорил Лев. Живым и здоровым. Это поддакивал уже Дмитрий. Хотя и не во всем с братом соглашался.
Живым – да, разумеется. Но аккуратно и дорого одетым. Ухоженным. Надменным! Ему нравилось выглядеть надменным. Это, по его разумению, придавало ему веса в обществе. Веса, которым обладал Лев и которого ему всегда недоставало. И он тщательно работал, создавая свой собственный образ. Холил и лелеял его. И выглядел опрятным и ухоженным, даже сходя с беговой дорожки. И этот неряшливый опер, заявившийся к нему с диким известием поутру, это отметил. Дима не без удовольствия наблюдал, как тот смущается тому, что выглядит как вахлак. И что воняет потом.
Но все это имело значение до тех пор, пока не подтвердилось: его людей, что охраняли Настю, ведя наблюдение из машины у ее ворот, убили. А заодно убили еще кого-то, кто тоже вел наблюдение за Настей, но уже из дома по соседству.
Кто это был?! Кто его нанял? С какой целью?! Почему его люди этого человека просмотрели?! Уроды конченые! И не жалко их совсем, совсем не жалко! Он их не знал даже. Их нанимал его водитель, отвечающий не только за безопасность хозяина, но и за некоторые организационные вопросы. Организовал!
– Так, вот что…
Дима распрямил спину, одернул пиджак, поправил галстук, снова вспомнив, что должен выглядеть солидно, иначе он не внушит уважения даже этим трем тупоголовым помощникам – что тогда говорить об остальных.
– В общем, я хочу знать, где вы откопали этих уродов? Александр?
На шаг вперед выступил водитель. Виновато вздохнул.
– Люди посторонние, Дмитрий Дмитриевич.
– В каком смысле посторонние?! – он опешил.
Глянул неприязненно на водителя, всегда производившего на него впечатление крутого мужика и, кажется, умного.
– В том смысле, что их никто не знает. А они даже не знали, кого водили по городу.
– Та-аак… – протянул Дворов-младший и счел, что это совсем неплохо.
– Они даже не знали, на кого работают, – поспешил успокоить водитель Саша, не распознав в возгласе хозяина одобрения. – Я их лично не нанимал. С ними говорили посторонние люди.
– Все у тебя посторонние! – фыркнул со злостью Дворов и ткнул пальцем в своих охранников. – Они, что ли?
– Нет, Дмитрий Дмитриевич, будущего тестя своего просил. Он выступил в роли заказчика. Сказал им, что надо телку одну попасти, мол, долг за ней. А отдавать не хочет, говорит, денег нет. И нужно…
– Да понял я! – недовольно сморщил красивое лицо Дворов-младший. – И остальные экипажи тоже?
– Не понял.
Преданные глаза водителя Саши смотрели на него тупо. И это раздражало. Этот если не сдаст по умыслу, то по глупости может проговориться. Не понял он!
– Было еще два экипажа, которые водили Настю по городу, разве нет? – ядовито поинтересовался он.
– Ах, в этом смысле. – Саша облегченно улыбнулся, хотя на его месте Дворов бы не радовался. – Тоже люди посторонние, тоже мой будущий тесть с ними говорил. Никто друг друга не знает. Набирал их с соседних областей.
– Каким образом набирал?
– Просто в Интернете нашел людей, которые искали работу частных охранников, связался с ними и… – Заметив, что Дворов снова нахмурился, Саша поспешил успокоить: – Звонил с таксофона. Всегда!
– Одно радует, – проворчал Дима. – Надеюсь, остальные четверо живы?
– Да, совершенно верно.
– Ты хоть понимаешь, что теперь наблюдение надо снимать?
– Уже, Дмитрий Дмитриевич!
Саша отчаянно потел, он нервничал. Он понимал, что где-то облажался. А где, пока не мог понять.
– Что уже? – вытянул шею из тесного воротника дорогой сорочки Дима.
– Уже получили расчет и отбыли по родным областям.
– А тачки?
– Что тачки?
Снова затупил Саша. И Дмитрий вдруг пожалел, что не обладает и сотой долей силы Льва и его жестокости. Тот однажды в его присутствии наказывал своего помощника. Так наказывал! Диму даже стошнило. Прямо на серый ковер в кабинете Льва. И тот потом сильно орал на брата. Называл дебилом и дерьмом. Он любил его так называть. И еще дураком. И добавлял, что ему никогда уровня брата не достичь. Никогда! Потому что он…
Да потому что он сейчас выглядит живым. И это главное. Вдруг не без злорадства подумал Дворов-младший. И уровня брата, который теперь ниже уровня пробивающейся из-под снега травы, ему достигать совершенно не хочется. Так-то вот!
– Что тачки, простите, Дмитрий Дмитриевич, я не понял?