— Это всеобщая недоработка, — сурово отозвалась девушка.
— Если у вас все же получится с интернатом, будьте чуть более лояльны к своим воспитанникам, — рассмеялся Константин. — Я читал, что дети нуждаются в похвале, особенно в похвале заслуженной. Иначе страдает самооценка, а это, в свою очередь, — прямое приглашение на скользкую дорожку. Знаете, вот это все: чтение запретной литературы, скачки, рулетка, служба в канцелярии императора, бесконечное желание спорить...
— Вот сейчас совсем не угадали, — фыркнула Софья.
— Не спорю, — легко согласился Константин. — К слову, у меня с самооценкой все отлично.
Софья покачала головой, но ничего не сказала, только в ее взгляде можно было заметить сдерживаемые брызги смеха. Удивительно, когда взгляд добрее глаз, а голос — нежнее слов. И не поймешь, как на самом деле. Искать среднее арифметическое?
— Спокойной ночи, Константин Сергеевич, — вежливо сказала девушка, протягивая Яушеву ладонь.
— Доброго дня, Софья Николаевна, — в тон ей откликнулся Константин и склонился к ее руке для невесомого поцелуя. — Пожалуй, это было самое приятное утро на этой неделе.
— Сегодня только вторник, — напомнила Ильницкая, обернувшись поверх плеча: она уже поднялась по лестнице и приоткрыла входную дверь.
— Тем не менее.
***
Когда Константин появился в ратуше спустя несколько часов, он испытал сильнейшее желание оказаться как можно дальше от этого места. У главного входа дежурили репортеры с фотокамерами, изредка ослепляя гигантскими вспышками всех присутствующих. Сперва Яушев решил, что причиной визита газетчиков стало вчерашнее происшествие с Восточным Кои, однако среди вопросов, которые выкрикивали незваные гости, не было ни одного о странствующих артистах цирка. Было сложно из обрывков отдельных слов и криков понять, чем так сильно заинтересовались журналисты.
Чувствуя себя гигантским ледоколом, Константин прошел сквозь толпу, не задерживаясь и не позволяя кому бы то ни было встретиться с собой взглядом. Стоило тайному советнику положить ладонь на ручку, как дверь распахнулась (очевидно, не обошлось без магии), и мужчина быстро просочился в здание ратуши. В холле на первом этаже, внимательно рассматривая газетчиков через стекло двери, скрестив на груди руки, стоял Воронцов.
— Чего они хотят? — спросил Константин, кивая в сторону суетящихся репортеров.
— Признания, славы, денег, влияния, — принялся перечислять канцлер.
— И что позволяет им думать, что все это можно получить здесь? — нетерпеливо перебил начальника Яушев.
— Не думаю, что они достаточно анализировали свои желания и пути их воплощения в реальность, — философски заметил Александр Михайлович.
Константин почувствовал, что сдерживает возмущенный стон. Ему бы нравилось работать с канцлером куда сильнее, используй тот чуть меньше слов. Терпение никогда не было сильной стороной Яушева.
— Помнишь того отдыхающего, которого ты спас от стаи ворон? — задал вопрос канцлер. — Он еще должен был прийти к нам на беседу после того случая...
Константин кивнул: такие происшествия быстро не забываются.
— Сегодня утром обезображенный труп того мужчины обнаружили на пристани, у очевидцев сложилось впечатление, будто бы пострадавший подвергся атаке неведомого монстра...
Тайный советник почувствовал, как ему перестало хватать воздуха, и ослабил галстук.
— Множество гематом, вытекший глаз, вырванные с корнем волосы, — бесстрастным тоном перечислял Воронцов. — Кажется, вороны добрались до него. Меня смущает, когда стая птиц проявляет завидную целеустремленность.
— А репортеры?
— Хотят получить комментарий властей города. Не думаю, что они надеются на убийство с помощью птиц, у нас настолько скучно, что даже разбойное нападение на отдыхающего станет для них сенсацией и обеспечит хорошие тиражи. Подобные скандалы хорошо продаются, — голос канцлера звучал очень устало. — Я выйду к ним чуть позже. Тебе же нужно будет разобраться в случившемся. Не люблю то, что не вписывается в привычную логику, особенно накануне визита Императора.