Трудности начались с этапа подготовки, когда из крана перестала течь даже холодная вода. Отсутствие горячей не было для Софьи причиной для беспокойства — ее магический дар как раз идеально подходил для создания уюта и комфорта, только это работало, когда можно было чуть-чуть улучшить существующие условия, а не создать их с нуля. Словом, нагреть ушат холодной воды она могла за секунду, а вот создать что-то из ничего...
За монету мальчишка из гостиной согласился принести несколько ведер чистой воды в номер Софьи. Более того, он даже справился с поручением: вода и вправду была чистой, жаль что соленой. Очевидно, вода из колодца, находящегося во дворе гостиницы, могла использоваться только для бытовых нужд.
До этого момента Софья никогда не интересовалась дистилляцией, хотя в рамках курса по домоводству она должна была изучать процесс винокурения. Двадцать минут, показавшихся девушке вечностью, она пальцами выплетала сложные узоры и пассы, к которым ранее не обращалась. В какой-то момент она даже пожалела, что всегда отличалась хорошим поведением, а студенческие попойки прошли мимо нее: очевидно, будь она в свое время менее дисциплинированной, сегодня процесс пошел бы быстрее, а результат показался бы более удовлетворительным. Как бы то ни было, спустя некоторое время перед Софьей стояли два ведра теплой воды, а если не поднимать глаза на потолок, можно было и не заметить тонкого соленного налета.
Поливая себя из пузатой вазы, найденной в номере (удивительные люди, нет бы ковшик поставить в шкаф или хотя бы баночку!), Софья умудрилась помыться. Расчесывая мягкие, похожие на детский пух, волосы (все чистейшая вода без каких-либо примесей), девушка осознала, что может опоздать. Благо заклинания глажки и чистки платья отлетали от зубов, а руки практически сами собой складывались в нужные пассы.
Губернаторскую резиденцию девушка нашла сразу: большое светлое здание с белыми мраморными колоннами располагалось в центре города, недалеко от ротонды, где прогуливались праздные горожане и гости Каспры. Вид портила только грязная ковровая дорожка противного зеленого цвета, явно пережившая ни один дождь и тщательно закрепленная на белых мраморных ступенях.
Софья легко взлетела по лестнице, взглянула на часы, перевела дух и попросила секретаря Александра Михайловича доложить о ее визите. Пока все получалось если не идеально, то вполне неплохо.
***
— Я приехала в Каспру для открытия здесь интерната для детей, оказавшихся в сложной жизненной ситуации, — сказала Софья с неизменной вежливой улыбкой.
Ох, если бы она была столь же уверена, как звучание ее голоса. Не даром дедушка столько с ней занимался в свое время! Даже эта улыбка... Он много раз говорил Софье, что стоит ей хоть на минуту перестать контролировать выражение лица, как оно принимает отталкивающее хмурое выражение.
«Была бы ты мужчиной, никто бы даже слова не сказал, — повторял дедушка. — Тебе бы простили и агрессию, и усталость, но ты женщина, любая показанная тобой негативная эмоция зарубит на корню желание с тобой сотрудничать».
Главное, не начать торопиться. Софья знала за собой этот недостаток — суетиться от волнения, потому ускоряться и начинать говорить чуть громче, что порой ее собеседниками принималось за агрессию.
— Вы так любите детей? — неожиданно спросил молчавший до этого момента помощник канцлера.
— Нет, — быстро ответила Софья и только спустя долю секунды, показавшейся вечностью, поняла, какую же гигантскую ошибку она совершила.
Девушка сделала глубокий вдох и, нарочито неторопливо повернув голову, пристально посмотрела в глаза новому знакомому.
— Мое отношение к детям не имеет никакого значения, когда дело касается стратегии развития Империи, — медленно, стараясь произносить каждое слово как можно мягче, произнесла Софья. — Мы совсем недавно живем мирной жизнью. Многие дети, потеряв не только родителей, но и всех родственников, оказались на улице без средств к существованию. Отсюда и всплески преступности, которые мы наблюдаем. Если ничего не предпринимать, ситуация только усугубится.
По взгляду Яушева было непонятно, как он воспринял ее слова.
— То есть, вы не любите детей? — задал вопрос Константин и ухмыльнулся.
— Я этого не говорила, — терпеливо ответила Софья. — Но, если вас это так интересует, я не понимаю, как можно любить абстракцию.