Уэлш: Он вошёл в озеро с этой проклятой пристани. Да, и продолжал идти. Его тело там на досках. Его отцу пришлось тащить меня пьяного из [пивной] Рорис, чтобы я помолился над ним, что я и сделал, шатаясь.
Вэлин: Том Хэнлон? О, Господь. Да я ведь только вчера разговаривал с там Томом. [А теперь] похороны.
Уэлш: Один ребёнок видел его. Видел, как он сидел на скамейке на пристани с бутылкой пива и смотрел на горы там за озером. Допив пиво, он встал и вошёл в воду, не снимая одежду, и шёл не останавливаясь. Не останавливаясь. Пока бедняга не скрылась под водой. И даже затем он продолжал идти.
Коулмэн (пауза): Мне никогда не нравился этот долбаный Том Хэнлон. Он всегда был поглощён своей персоной как все эти полицейские, будь они не ладны…
Уэлш (гневно): Бедняга ещё не остыл, Коулмэн Коннор. Должен ли ты так говорить о нём?
Коулмэн: Да должен, если я не хочу быть лицемером.
Вэлин: Он теперь про лицемерие. Видишь, что это за парень, батюшка? Только что съел пакет моих чипсов без моего разрешения…
Коулмэн: Я заплатил тебе за эти чипсы…
Вэлин: А теперь говорит, что он не лицемер.
Коулмэн: Я заплатил тебе на три пенса больше, чем эти чипсы стоят. Да и вообще, разве употребление чипсов делает человека лицемером?
Вэлин: Да делает. И в довершение к этому приставать к школьнице — это ещё одно преступление, батюшка.
Коулмэн: Я не приставал к школьнице. Я приставал к бывшей школьнице.
Вэлин: Какая разница!
Уэлш: Что это за школьница?
Коулмэн: Эту школьницу зовут Гёлин. Она заходила сегодня днем, и мы классно провели время, ещё как.
Уэлш: Гёлин? Весь день Гёлин помогала мне стирать спортивную форму для детской футбольной команды, не отлучаясь ни на минуту.
Смущённый, КОУЛМЭН встаёт и идёт в свою комнату. ВЭЛИН преграждает ему путь
Вэлин: Ага! Видал! Так кто теперь девственный долбанный гомик?
Коулмэн: Прочь с дороги, немедленно.
Вэлин: Немедленно, а?
Коулмэн: Прочь с дороги, я сказал.
Вэлин: Я так и знал!
Коулмэн: Ты пропустишь меня или я тебя подвину?
Вэлин: Так что теперь — я был прав? А?
Коулмэн: А?
Вэлин: А?
Уэлш: Коулмэн, вернись сюда. Мы…
Коулмэн: И ты можешь тоже заткнуть свою долбаную глотку, Уэлш или Уолш или как там твоё дурацкое имя, поп! Если ты уличил Коулмэна Коннора во лжи, не жди быть… не ожидай…быть…
КОУЛМЭН входит в свою комнату, хлопая дверью.
Вэлин: Ты заикающаяся вонючая задница, вот ты кто! «Быть…быть…быть…» (Обращаясь к УЭЛШУ). А?
Пока ВЭЛИН поворачивается к УЭЛШУ, КОУЛМЭН бросается вперёд, пинает плиту и мчится обратно в свою комнату. ВЭЛИН пытается схватить его, но не успевает.
Ах ты, козёл!
Он осматривает плиту, чтобы выяснить, нет ли повреждений.
Моя любимая плита, чтоб её! Если что-нибудь сломалось в этой плите, то ты будешь платить за это, сволочь! Вы видели это, батюшка? Да разве он не сумасшедший? (Пауза). Тебе нравится моя новая плита, батюшка? Хорошая, не правда ли?
Коулмэн (из своей запертой комнаты): Ты видишь букву «V» на его плите, батюшка? Ты думаешь, это означает «Вэлин»? Вовсе нет. Это сокращение от слова «virgin», то есть «девственница».
Вэлин: Что за чёрт…?
Коулмэн: «V» означает «девственница», ах — ах.
Вэлин: И это говоришь мне ты — самый главный девственник?
Коулмэн: «V» означает «девственница Вэлин».
Вэлин: Ты самый главный девственник, чтоб ты сдох! И не подслушивай за дверью!
Коулмэн: Что хочу, то и буду делать.
ВЭЛИН снова осматривает плиту. ВЭЛШ чуть не плачет.
Вэлин (о плите): Нет, я думаю, плита в порядке, так…
Уэлш: Смотрите: я пришёл к вам…и вы ругайтесь. Достаточно справедливо будет сказать, что вы двое постоянно только и делайте что бранитесь. Вы никогда не изменитесь. Я достаточно много раз пытался…
Вэлин: Ты плачешь, батюшка или у тебя простуда? Да, это простуда…
Уэлш: Нет, я плачу.
Вэлин: Такого я никогда не видел.