Когда он вытащил пальцы из ее киски, за ними последовал поток влаги. Затем кончики его пальцев снова оказались на ее клиторе, и на этот раз были безжалостны. Он терзал набухший бутон жестко и быстро, обрушиваясь на нее потоком ошеломляющих ощущений.
Она с криком оторвалась от его губ и откинула голову назад, но ее глаза оставались прикованными к его.
— Киан…
Он пылко смотрел на нее сверху вниз. В горящих глазах не было веселья, только необузданная похоть и дикое собственничество.
— Накорми меня, Уиллоу, — прорычал он. — Отдай все это мне. Позволь мне услышать тебя. Позволь мне увидеть тебя. Позволь мне почувствовать тебя.
Она никогда не верила в то, как женщины в любовных романах достигают оргазма по команде, думала, что это чистая фантазия, но Киан доказал ее неправоту. Его глубокий, чувственный голос в сочетании с прикосновениями, ароматом и всепоглощающим взглядом завладели ею. Мысли разбились вдребезги, и крик сладкой эйфории вырвался из горла. Тело Уиллоу напряглось, и глаза резко закрылись, когда раскаленное добела наслаждение пронзило ее.
Она сдалась пламени, жару, обжигающему экстазу. Она сдалась тому факту, что прикосновения Киана были единственным связующим звеном с реальностью.
Звук ее резкого, неровного дыхания заполнил комнату, и она прильнула к нему, извиваясь, когда волна за волной наслаждение захлестывало ее. Это было совсем не похоже на то, что она чувствовала в душе, ничего похожего на то, что она когда-либо чувствовала со своей собственной рукой.
Это был он. Это был весь Киан. Из-за его природного таланта или магии, Уиллоу было все равно. Она просто хотела большего.
И он дал это, безжалостно поглаживая ее клитор.
Она прикусила губу, сдерживая искажённый крик. Голова Киана наклонилась, и он завладел ее ртом в новом поцелуе, вбирая в себя ее дикие вздохи, пока губы терзали ее.
— О Боже! Киан, пожалуйста, — взмолилась она. — Прекрати. Не надо больше.
— Дай мне еще один, Уиллоу, — прорычал он ей в рот.
— Я не могу…
— Ты можешь, — он ущипнул ее за клитор.
Уиллоу снова кончила со сдавленным криком. Ее спина выгнулась, когда лоно сжалось в спазмах, выплескивая соки. Киан скользнул рукой вниз и с силой вонзил в нее пальцы, снова и снова, и ее киска сжалась вокруг них, страстно желая втянуть глубже. Он прижался своим ртом к ее и крепко притянул к себе. Уиллоу была беспомощна, но могла переждать бурю у его твердого тела.
Его поцелуй смягчился, когда водоворот внутри нее начал успокаиваться. Это было одурманивающе, соблазнительно, убаюкивающе. Его пальцы продолжали двигаться, медленно и успокаивающе. Ее лоно трепетало, а тело дрожало.
Уиллоу почувствовала, как губы Киана растягиваются в улыбке, почувствовала его пирсинг у своего рта, как раз перед тем, как он поднял голову. Его свисающие волосы защекотали ей плечо. Уиллоу открыла глаза. Взгляд Киана пылал, горячий и яркий.
Убрав пальцы с ее киски, он вытащил руку из шорт и поднял их. Скользкая жидкость на его коже заблестела на свету. Киан засунул их в рот и застонал, медленно вытаскивая, облизывая дочиста.
— Блядь, Уиллоу, — язык Киана пробежался по губам. — Когда ты, наконец, примешь меня, я буду лакомиться этой восхитительной киской, пока моя ненасытная жажда не будет утолена.
Лоно Уиллоу сжалось. Ее так и подмывало сказать «да». О Боже, какой же это был соблазн. Искушение сорвать с себя одежду и позволить ему вылизывать ее сколько душе угодно и дальше, раствориться в бесконечном море блаженства.
Но нет. Пока нет. Она не готова идти дальше. Ей… нужно время. Речь шла о том, чтобы накормить его, и, судя по свету его глаз и блеску кожи, он получил достаточно.
Тихо дыша, Уиллоу повернулась к нему всем телом, положила голову на его бицепс и прижалась лбом к груди. Она просунула руки между их телами и позволила его запаху окутать ее.
— Ты так уверен, что я приму тебя?
Киан поднял ногу и закинул на Уиллоу, обнимая ее.
— Нет причин притворяться, моя Фиалочка. Мы оба знаем, что это неизбежно.
Уиллоу тихо хмыкнула, но не ответила. Она знала, что он прав. Вопрос был не в «если», а в «когда». Она чувствовала это всем сердцем — Киан был тем, кого она так долго ждала. И все же… страх боли все еще таился глубоко внутри, распространившийся подобно разросшимся виноградным лозам, и без колебаний сжимал ее грудь всякий раз, когда она совершала ошибку, чувствуя надежду. Она хотела его, хотела той жизни, которая могла бы быть у нее с ним. Но то, кем он был…