Он был невесомым, свободным, дрейфующим в красном океане наслаждения, которое она обрушила на него.
Уиллоу выпустила крылья и протянула руки к его лицу, обхватив ладонями щеки. Она притянула его голову вниз, возвращая к реальности, и прижалась губами к его губам.
Дыхание покинуло легкие Киана, и Уиллоу втянула его в себя, когда они оба были потрясены очередным оргазмом. Их тела дрожали, а мышцы напряглись, но этот поцелуй, боги, этот поцелуй!
До Уиллоу он никогда бы не поверил, что простое соприкосновение губ может произнести так много слов, не издав при этом ни звука, может передать так много эмоций за удар сердца, может так много значить.
Его крылья медленно захлопали, и он склонился над ней, погружаясь глубже в поцелуй, еще глубже в нее, когда отпустил одеяло, чтобы схватить в пригоршню ее волосы. Уиллоу смягчила поцелуй, лаская его губы своими, и он застонал, когда ее язык пробежался по его пирсингу. Он отпустил ее ногу, чтобы притянуть к себе ближе, и она обвила ее вокруг его бедра. Их прерывистое дыхание смешалось, когда они спустились с вершин наслаждения, но это удовольствие не угасло.
А Киан не спешил двигаться. Это теплое, успокаивающее умиротворение окружало его, окутывая малиновым, убаюкивая отдыхом, расслабленностью.
Он был именно там, где хотел быть. Внутри своей пары, их конечности переплелись, разделяя этот момент, эту близость. Он испытывал это только однажды, и то недолго — в ту первую ночь с ней, прямо перед тем, как заснуть. Когда он проснулся и обнаружил, что ее нет, он еще не осознавал, что именно он попробовал с ней, что они создали, когда были вместе. Он не понимал, что за странная дыра появилась внутри него и почему она была такой огромной.
Но теперь он знал.
Уиллоу прервала поцелуй и прижалась лбом к его лбу.
— Киан.
— Моя милая смертная, моя прекрасная Фиалочка, моя Уиллоу, — Киан поднял голову, чтобы посмотреть на нее сверху вниз.
Она улыбнулась и провела большими пальцами по его щекам.
Какие бы слова он ни собирался произнести, они исчезли, когда он посмотрел в ее глаза. Их изумрудные глубины, теперь окрашенные пурпуром из-за красной дымки, были полны эмоций — мощных, теплых эмоций, даже более сильных, чем похоть, которую они с Уиллоу только что разделили. Эта эмоция хлынула прямо в его душу, наполняя его энергией, какой он никогда не чувствовал.
Жар, охвативший Киана, теперь сконцентрировался в его груди, усиливаясь с каждым мгновением, которое он проводил, глядя в ее глаза. Он знал, что это такое, даже если не мог сказать, и это было настолько далеко за пределами всего, что он мог себе представить.
Впервые за свою долгую жизнь Киан не трахался. То, что они разделили, не было связано с похотью, не было связано с питанием, не было связано с ним. Это было гораздо, гораздо большее.
Они занимались любовью.
— Ты меня разрушаешь, — сказал Киан хриплым, глубоким голосом. Он нежно убрал влажные пряди волос с ее лба и щек и снова наклонился, захватывая ее рот в долгом поцелуе. Она ответила взаимностью, и отголоски ее удовольствия донеслись до него.
Он наслаждался ощущением ее мягких, плавных изгибов, наслаждался ее жаром, ее вкусом. Никогда в своей жизни он не наслаждался ни одной смертной после того, как насытился ими. Но с Уиллоу он будет наслаждаться каждым возможным моментом.
И все же он знал, что они не могли оставаться так вечно, как бы сильно он этого ни желал. Он знал, что пока не может позволить себе поддаться умиротворению.
Он пожелал, чтобы эта дымка рассеялась, и вышел из ее тела, застонав, когда ее лоно сжалось вокруг его члена. Уиллоу застонала, и Киану очень захотелось снова войти в нее, вернуться к этому тугому, влажному теплу.
Он подавил это желание.
Едва ли.
Стоя на полу между ее ног, он схватил ее за колени и раздвинул их, глядя вниз на ее киску. Его семя, переливающееся бело-голубым светом, сочилось из пухлых красных лепестков ее влагалища. Эта первобытная, инстинктивная его часть стремилась втолкнуть все обратно в нее, завершить их неумолимую брачную связь — и позволить его семени укорениться внутри нее. Оплодотворить ее.
Он взглянул на живот Уиллоу. В этот момент он понял, что когда-нибудь она выносит его ребенка. Не сейчас, пока нет, но это было неизбежно.
— Что ты делаешь? — спросила она.
Киан перевел взгляд на ее пышное тело, чтобы встретиться с ее взглядом.