- У неё приятный голос.
- Да, она у меня очаровательная.
- А в чем ты ей, ты сказала, помогаешь?
- С занавесками возимся. Она сшила новые занавески, и мы сейчас вешаем их, - ответила Амелия.
- А без тебя она не справится?
- Нет. - Амелия немного помолчала. - Встретимся попозже - если, конечно, хочешь.
- Хорошо. А когда попозже?
- Через часок.
- Хорошо. А где?
- Ой, я даже не знаю. А что если у аптеки?
- О'кей, у аптеки, - согласился Роджер. - Сейчас сколько?
- Сейчас примерно двадцать минут третьего, я думаю. Скажем, в три тридцать - для верности.
- О'кей, у аптеки в три тридцать.
- Это-то ты знаешь, где?
- А как же? А где это?
Амелия рассмеялась.
- На углу Эйнсли и Одиннадцатой Севера.
- Эйнсли и Одиннадцатой. Хорошо.
- В три тридцать.
- Да, в три тридцать. Роджер сделал паузу, а потом спросил: - Так кто такой мистер Чарли?
- Мистер Чарли - это ты.
- Я?
Амелия снова рассмеялась.
- Об этом расскажу, когда увидимся. Прочту тебе лекцию по межрасовым отношениям.
- О, Господи.
- И ещё кое о чем, - шепотом добавила Амелия.
- О'кей, - вымолвил Роджер, сердце которого запрыгало в груди. - В три тридцать у аптеки. Я пока пойду домой, одену чистую рубашку.
- О'кей.
- Пока, - сказал Роджер.
- Пока, - сказала Амелия.
Когда Роджер подошел к дому, у подъезда увидел полицейский автомобиль.
В нем никого не было. Стекло окошка со стороны тротуара оказалось опущенным, и слышались радиопереговоры полиции. Роджер поднял голову и через стекла входной двери увидел миссис Дауэрти, разговаривавшую с двумя полицейскими в форме.
Роджер хотел было развернуться и перейти на другую сторону улицы, но один из полицейских в этот момент повернул голову и взглянул на Роджера. Теперь, раз уж его увидели, сворачивать было поздно, и Роджер как ни в чем не бывало поднялся по ступенькам, сбил с ног снег, открыл дверь и вошел в вестибюль. Радиатор отопления издавал глухой шум и шипение. Спиной к нему стоял полный полицейский. Руки он держал за спиной, расправил пальцы над радиатором. Когда Роджер входил в вестибюль, миссис Дауэрти что-то объясняла полицейским:
- ...Обнаружила только полчаса назад, когда спустилась в подвал, надо было положить там грязное белье, добрый день, мистер Брум.
- Добрый день, миссис Дауэрти, - ответил Роджер. - Что-нибудь случилось?
- О, ничего серьезного, - сказала миссис Дауэрти и снова повернулась к полицейскому, когда Роджер прошел мимо. - Не скажу, что это новая вещь, да и вообще... Но долларов пятьдесят-семьдесят это стоило, я думаю, а там кто его знает, - рассказывала она полному полисмену. Роджер открыл следующую дверь, ведущую из вестибюля. - Что неприятно - что кто-то смог проникнуть в подвал и...
Роджер закрыл дверь и поднялся по ступенькам в свою комнату.
Не успел он снять пальто, как раздался стук в дверь.
- Кто там? - спросил он.
- Это я, Фук.
- Кто?
- Фук. Фук Шэнехен. Откройте.
Роджер подошел к двери и отпер её. Фук был маленьким лысым человеком лет сорока пяти с горящими глазами. На нем была белая рубашка, поверх неё коричневый джемпер. Когда Роджер увидел Фука, на лице того сияла улыбка. Он вошел в комнату с видом заговорщика и немедленно закрыл за собой дверь и запер её.
- Полицию внизу видели? - спросил он сразу.
- Да, - ответил Роджер.
- Вот то-то! - радостно сказал Фук, продолжая сиять.
- А чего им надо?
- А вы не знаете, что случилось?
- Нет. А что?
- Кто-то грабанул нашего кровососа.
- Вы кого имеете в виду?
- Дауэрти. Дауэрти - нашу хозяюшку, кого же еще?
- Приятная леди, - сказал Роджер, пожав плечами.
- Ой-ой-ой, - запричитал Фук, - ой-ой-ой, приятная.
- Мне она кажется приятной леди, - уточнил Роджер.
- Это потому что вы живете здесь всего несколько дней. А я живу тут, в этом болоте, уже шесть лет. Шесть лет! И я говорю вам, что это кровосос, скряга, таких жадных людей свет ещё не видывал, это я вам говорю. У, старая ведьма!
- Ну и в чем же дело? - Роджер недоуменно пожал плечами.
- Я очень рад, что почистили эту старую ведьму.
- А что взяли?
- Да мало, - недовольно произнес Фук. - У вас тут выпить нет?
- Что? А, нет, извините.
- Тогда я сейчас мигом.
- А куда вы?
- В свой номер. У меня там есть бутылочка. Стаканы есть?
- Один только. Вон, на раковине.
- Ладно, свой принесу, - сказал Фук и исчез.
Так, подумал Роджер, я был уверен, что она рано или поздно обнаружит это, но не думал, что так быстро. Или, пожалуй, не ожидал, что она вызовет полицию, если и обнаружит. Но она и пропажу обнаружила, и полицию вызвала. Полисмены сейчас на первом этаже, так что, может быть, сейчас самое подходящее время напиться с Фуком. Нет, я же договорился с Амелией на полчетвертого.
Надо было мне быть поосторожнее.
В тот момент казалось, что я поступал как надо.
Может быть.
Вновь в дверь постучали.
- Входите, - крикнул Фук.
Это был Фук. Он нес в руках полупустую бутылку бурбона, на горлышко которой был надет стакан. Он поставил бутылку на туалетный столик, потом подскочил к умывальнику и взял стакан Роджера, снял свой стакан с горлышка и поставил оба стакана рядом, затем взял в руки бутылку.
- Скажете, когда хватит, - предупредил он.
- Я много не пью, - сообщил ему Роджер.
- Я тоже, - в тон ему ответил Фук, при этом подмигнув, и налил полстакана.
- Для меня это слишком много, - заметил Роджер.
- Хорошо, этот я возьму себе, - ответил Фук и стал наливать другой стакан.
- Достаточно, - остановил его Роджер.
- Еще немножко. Праздник все-таки.
- А что празднуем?
Фук налил Роджеру ещё на палец виски и подвинул ему стакан, затем поднял свой и произнес:
- За убыток миссис Дауэрти, и чтобы он для старой ведьмы оказался невосполнимым.
- Невосполнимым?
- Чтобы страховку не получила. - Фук подмигнул Роджеру и сделал внушительный глоток виски. - Пусть также это будет началом целой серии убытков. Пусть этот несчастный жулик проникнет в подвал этой ночью и украдет у нее, скажем, корыто для стирки, а в следующий раз - печку, а потом - её нижнее белье, которое висит там на веревке. Пусть все бродяги и жулики этого паршивого города ночь за ночью совершают набеги на подвал миссис Дауэрти и очищают его, как стая стервятников, слетевшихся на падаль. Пусть множатся убытки до тех пор, пока у старой ведьмы не останется ничего, кроме нижнего белья. И пусть однажды ночью отважный насильник заберется к ней через окно, сделает свое дело и оставит её в одной ночной рубашке, чтобы совсем не замерзла. Аминь, - закончил Фук и осушил свой стакан. Потом он снова налил себе, на этот раз полный стакан, почти до краев. - Вы не пьете, мой друг, - заметил он Роджеру.