Роза села и весело защебетала:
– Я надеюсь, ты не возражаешь? Он классно танцует! Разве не прекрасный вечер? Не осталось ли еще шампанского?
Слэг уже с трудом сдерживал раздражение.
– Не осталось. Теперь мы отправляемся домой, куколка, – заявил он. – Идем. Сматываемся отсюда.
– Домой? – переспросила она. – Но я не хочу домой. Еще совсем не поздно. Давай потанцуем.
Слэг подошел к ней и рывком поднял на ноги.
– Я сказал, сматываемся, – напряженно повторил он. – Пошли!
На них начали оборачиваться люди, и Роза послушно последовала за ним к выходу из обеденного зала. Слэг выхватил свою шляпу из рук гардеробщицы и потащил Розу на улицу. Там их уже ждало такси.
Как только они сели в машину, Роза возмущенно повернулась к Слэгу:
– Что за фантазия? Ты совершенно испортил вечер. Я так хорошо проводила время! Почему мы так быстро ушли?
Слэг придвинулся к ней поближе.
– Просто я хочу побыть немного с тобой наедине, крошка, – осклабился он, решив, что не собирается спокойно смотреть, как его денежки превращаются в дым пустых мечтаний.
– О, отодвинься! – сердито потребовала Роза. – Ты мнешь мое платье.
Она попыталась оттолкнуть его, но Слэг обнял ее за талию и притянул к себе.
– Нечего беспокоиться о платье, – зашептал он, пытаясь мило улыбнуться. – Ты ведь хорошо провела время, не так ли? Как насчет того, чтобы позволить и мне, для разнообразия, приятно провести ночь?
Мясистый, не однажды разбитый в боксерских поединках рот прижался к ее губам, но они остались крепко сжатыми и холодными. При этом Роза не отбивалась. В конце концов Слэг сам отстранился, чувствуя бесполезность своих усилий, и внезапно возненавидел эту женщину.
Роза вытерла губы тыльной стороной ладони.
– Какой ты грубый! Не думай, что я позволяю мужчинам целовать меня после нескольких часов знакомства. Я не позволяю. Потому что знаю: ты перестанешь уважать меня, если я сейчас уступлю тебе. Я сама перестану себя уважать. Пожалуйста, отодвинься от меня.
Слэг отодвинулся. Он видел все вокруг как в тумане. Инстинкт говорил ему: возьми эту женщину и укроти ее, как ты делал с другими.
Но вокруг нее был барьер, через который он никак не мог пробиться. Ее презрение держало его в страхе так же эффективно, как штык, приставленный к горлу.
Они сидели в молчании всю дорогу до салона красоты. Выйдя из машины, Роза сказала:
– Спасибо тебе за вечер. Сожалею, что он оказался для тебя не таким приятным, как для меня. Вероятно, нам не стоит больше встречаться.
Слэг был слишком зол и слишком ошарашен, чтобы ответить ей. Он чувствовал себя так, словно из него выпустили воздух. Осознание того, что за один бестолковый вечер он спустил все свои деньги, задолжав при этом еще по двадцать пять баксов менеджеру и официанту, повергло его в полное уныние. Следующие несколько недель станут теперь для него тусклыми и беспросветными. Его единственный жизненный принцип гласил: если ты за что-то заплатил, ты должен это получить. Нет уж, он не позволит этой девчонке править бал. Она кутила на его денежки весь вечер, и теперь ее черед платить. Все, чего он хотел от нее, – это поцелуй, который не должен походить на сестринский.
– Ну, прощай! – весело улыбнулась Роза. – Я живу как раз напротив. Можешь не провожать. – Небрежно помахав рукой, она перебежала дорогу и исчезла в подъезде большого многоквартирного дома.
Слэг сплюнул на тротуар. Слабо тлеющие угольки ярости начали разгораться в его душе, но пока он был все еще слишком потрясен, чтобы что-то предпринять. Ему вдруг страшно захотелось выпить, и он, засунув руки глубоко в карманы брюк, ссутулив плечи, побрел к ночному бару на Сорок девятой улице.
Джо Реншоу, его менеджер, сидел в баре, потягивая виски. Он удивленно уставился на вошедшего Слэга:
– Черт побери! Где ты раздобыл такой прикид?
Слэг, внезапно вспомнив, что ему еще нужно будет доплатить за смокинг, опустился на стул рядом с Джо и грязно выругался.
Бармен и менеджер рассматривали его с интересом. Они видели, что парень пребывает в очень скверном настроении, и благоразумно воздерживались от расспросов.
Слэг прекратил ругаться и сердито потребовал виски. После того как он сделал несколько быстрых глотков, Джо рискнул спросить его, что случилось, и, обрадованный, что есть кому излить душу, боксер рассказал ему все.
– У тебя не было шансов, дружище, – посочувствовал Джо, когда он закончил, и похлопал его по колену. – Почему, черт возьми, ты
не сказал мне, что собираешься сделать? Я мог бы предостеречь тебя. Роза Хэнсон хорошо известна такими фокусами.