В гостинице, куда привез ее таксист, сделали вид, что не замечают, насколько она пьяна. У менеджера, казалось, было что-то на уме. Он не особенно огорчился, когда услышал, что корабль ушел без нее. Театрально воздев руки, воскликнул:
– О, какое ужасное невезение для вас, сеньорита! – и велел служащему отвести ее в номер на третьем этаже с видом на гавань.
И вот теперь она села на кровати и откинула со лба густые волнистые волосы. Надо что-то делать. Срочно, немедленно. Нельзя больше лежать в постели, исходя бессильной ненавистью.
Вытянув руку, женщина изо всех сил затрезвонила в колокольчик.
2
Было очень жарко. Слишком жарко, чтобы лежать в постели, решил Квентин и, сбросив простыню, спустил ноги на плетеный коврик.
Солнечные лучи проникали сквозь жалюзи и припекали голые ступни. Он почесал голову, зевнул и полез под кровать за домашними шлепанцами. Потом посидел, глядя в стену, чувствуя себя паршиво – видимо, из-за рома, которого он вчера перебрал. Этот парень, Морекомбр, пьет как рыба. Можно было догадаться, что за вечеринка ждет его с таким типом. Газетчики почти все время только тем и занимаются, что глушат ром. Квентин осторожно пощупал пальцами голову, побрел к комоду и нашел там бутылку виски. Плеснул немного ледяной воды в стакан, налил туда виски на три пальца и опять плюхнулся на кровать.
Виски пошло хорошо, и Квентин сидел, потягивая его, размышляя, чем бы сегодня заняться. В общем-то делать нечего, решил он наконец, остается только сидеть и ждать. Что ж, он к этому привык. И это стало у него неплохо получаться.
Не вставая, Квентин ногой открыл ставни, С того места, где он сидел, были видны гавань и кусочек залива. Чуть наклонившись вперед, | он разглядел старый замок Морро и глубоко вздохнул. Красивое местечко, очень, очень живописное. Он лениво поднялся и сделал шаг к окну. За окном расстилалась территория отеля, до самого океана – цветы, деревья, пальмы, все это пышно росло в тропическом климате и услаждало взор. Квентин потянулся, поежился и зевнул. «Неплохо, – мысленно усмехнулся он, – совсем неплохо: иностранный корреспондент «Нью-Йорк пост» живет в отеле, в паршивой дыре, которую удостаивают своим посещением даже миллионеры». Квентин допил виски. Все равно, он готов был поспорить, что в отеле сейчас уже никого нет, кроме него самого, Морекомбра и генерала. Он усмехнулся не слишком весело. Из его номера открывался вид на линию берега, который был сейчас зловеще пустынным. Территория отеля тоже была пуста. «Да, слухи просочились и сюда, – подумал Квентин. – И крысы побежали с тонущего корабля».
Он подошел к столику и позвонил прислуге, потом закрылся в ванной и пустил воду с полным напором. Постоял немного, глядя, как тугие струи хлещут из крана, задумчиво посмотрел на пустой стакан из-под виски в своей руке, решил, что пока больше пить не хочет, поставил его на полку и стянул с себя пижаму.
Душ оказался очень кстати. Вода приятно покалывала и щекотала кожу. Задрав голову, Квентин принялся напевать популярный мотив, очень тихо и довольно уныло.
Вернувшись в комнату, он увидел Аниту, которая стояла у окна и смотрела на улицу. Это была горничная третьего этажа, смуглая, невысокая, хорошо сложенная девушка. Налитые, упругие груди дерзко оттопыривали униформу. Казалось, они очень гордятся собой, и Квентин тоже считал, что они весьма хороши.
– Привет, – сказал он, закрепляя на талии обмотанное вокруг бедер полотенце. – Ты что, не привыкла стучаться?
Она улыбнулась ему. Улыбка у нее была очаровательная – сверкнули белые зубы, глаза заблестели.
– Вода шумела, вот вы и не услышали, как я стучала, пришлось открыть дверь самой.
– В один прекрасный день, – погрозил ей пальцем Квентин, накидывая на себя шелковый халат и снимая под ним полотенце, – тебя ждет неприятный сюрприз, если ты войдешь вот так, неожиданно.
Она пожала плечами:
– Сегодня утром я уже такое видела – и ничего страшного не случилось.
Квентин сурово посмотрел на нее:
– А ты не такая уж невинная девочка, какой кажешься. Ты слишком много знаешь.
– Это был сеньор Морекомбр, – мечтательно сообщила Анита. – Он красивый мужчина, правда?
– Может, принесешь мне лучше завтрак, чем болтать о всяких пустяках? – проворчал Квентин. – И побольше всего, я очень голоден.
Она скорчила ему рожицу:
– А еды никакой нет. Только кофе… Кофе могу принести. А еды не осталось.
Квентин помолчал, кисточка для бритья замерла на полпути к его лицу.
– Что-то я не понял, малышка. Это отель или нет? Скажи – это отель или что?
Анита снова улыбнулась. В ее улыбке явно было что-то призывное и двусмысленное.