— Мам, пойдём после ужина на горку? — вдруг произнесла Алиса.
— Так уже стемнело, Алис, — ответил Лыткин, едва Ира успела рот открыть.
— Время ещё детское, — произнесла Ира, — так что обязательно сходим.
— Я тогда пойду одеваться?
— Нет, — остановила Лена, — сначала чай с пирогом, потом горка.
Ира, улыбнувшись, молча кивнула дочери, и та осталась на месте.
— А кататься есть на чём? — спросил Денис, допивая вино.
— У нас в кладовке лежат санки. Ещё Иришу на них в детский сад возили, — говорила Лена, собирая со стола грязные тарелки.
— Мам, тебя катали на санках? — удивилась Алиса.
— Ну я ведь тоже когда-то маленькой была.
— А тебя, пап, возили?
— Конечно, — улыбнулся Денис, накрыв рукой под столом колено Иры, — я на них всегда засыпал.
В соседнем дворе, в паре шагов от дома Лыткиных, всегда заливали отличную горку, на которую собирались покататься дети со всей округи. Сама Ира ходила сюда лет двадцать назад с санками, на которых сейчас сидела её дочь.
Денис, держа в руках плотную, но уже потрёпанную временем верёвку, то шёл медленно, то пускался бежать по заснеженной дороге, а за его спиной в санках смеялась Алиса. Пока они шли до горки, он пару раз специально завёз её в сугроб. Оказавшись в снегу, девочка и не думала выбираться, делала снежного ангела, потом поднималась и принималась кидаться снегом в родителей. Ира, сгребая снег руками, делала неуклюжие снежки и бросала их в дочь. Алиса убегала за машины, но каждый раз они с Денисом догоняли её, тот брал девочку на руки, и они вместе бежали к другим, ещё нетронутым сугробам.
Забыв про санки, семья Драгункиных бегала по пустому двору, кидая друг в друга снегом. Ира впервые почувствовала себя беззаботным ребёнком, она смеялась, снег летел в лицо, забирался под шарф, перчатки заметно потяжелели от налипшего снега. У Алисы раскраснелось лицо, а Денис где-то потерял свою шапку.
Когда семья добралась до горки, Алиса схватила санки побежала к большой очереди наверху, состоящей из детей разного возраста. Денис с Ирой остались внизу.
— Устала? — спросил Денис, взяв жену за руки.
Ира пожала плечами.
— В моём возрасте и сразу столько активностей, — улыбнулась она, Денис, подняв руки к её щекам, улыбнулся в ответ.
— Ну а я тогда должен уже лежать мёртвый, — наклонившись, он поцеловал её сначала нос, затем в обветревшие губы.
Ире так хотелось растянуть этот поцелуй, оказаться дома, в тёплой ванной. Ей вспомнился их медовый месяц в Португалии, где они объехали всё побережье, рыбачили, занимались любовью на пляже, танцевали в каких-то богом забытых клубах.
Оказавшись в первом часу ночи их московской квартире, Ира первым делом захотела встать под горячий душ, Денис, обещавший присоединиться, понёс уснувшую в машине Алису в спальню.
Под огненными струями воды Ира стояла первые пару минут неподвижно. Кожу немного пощипывало, но она даже и не думала включать холодную воду. Когда в ванной комнате появился Денис, Ира уже не видела его из-за пара.
— Что за баня у тебя тут? — спросил он, повернув немного кран.
Ира не ответила, лишь обняла мужа за талию, и уткнулась лицом в его шею. Ей показалось, что они слишком давно не принимали душ вместе, хотя раньше они это делали постоянно. Казалось бы, такое простое действие, простая рутина, но ей этого не хватало. Почему это сошло на нет? Потому что Денис стал поздно приходить домой? Или она перестала его дожидаться?
Но сейчас они снова вместе. Стоят под уже приятно горячей водой, одна рука Дениса лежит на затылке Иры, другая покоится на спине, чуть выше талии. Ире вдруг стало так хорошо, так спокойно. Подняв голову, она прошептала:
— Ты на меня не обижаешься?
— За что? — Денис удивленно сдвинул брови.
— За то, что ничего не рассказываю. Что молча злюсь.
— Злишься?
— Иногда да.
Денис улыбнулся.
— Я не замечал, чтобы ты злилась. И нет, я на тебя не обижаюсь.
— Я тебя так люблю, ты даже себе не представляешь как сильно, — продолжает шептать Ира. — Мне ужасно без тебя плохо.
Убрав рукой мокрые пряди с лица жены, Денис осторожно, как на их первом свидании, целует её, словно боится, что она вырвется из рук и убежит. Но она не убегает и отвечает на поцелуй. Отвечает сначала также мягко, прижимаясь так близко, что стук его сердца отдается эхом в её груди. Он разворачивает её. Она упирается ладонями в скользкую стеклянную перегородку, его руки лежат у неё на бедрах. Вода, кажется, стала холоднее. По спине Иры пробегают мурашки, но она боится пошевелиться. Запрокидывает голову назад, стараясь поймать его хаотичные поцелуи в висок, в мочку уха, в шею. В рот затекает вода, но никто из них даже не думает её выключить и перейти в спальню.