— Я не хотел тебя как-то задеть своими словами, — начал Денис, плотно закрыв за собой дверь. — Я просто…
— Ты просто говорил то, что думаешь, — перебила его Ира, подойдя ближе. — Всё нормально. Чего ты извиняешься-то? Или ты уже больше так не думаешь?
— Думаю, — кивнул Денис, встав вплотную перед девушкой. — Ну вот, — пожала плечами Ира. — Ты пойми, я же не обижаюсь на тебя. Правда не обижаюсь. Сделать ничего с собой не могу. Это как губы кусать. Вредная привычка, которой ты сам себе делаешь больно, но остановиться всё равно не можешь.
— Ир, очнись. Что ты несёшь? — наклонившись вперёд, Денис положил руки на предплечья девушки, заглядывая ей в глаза, — Это не вредная привычка, это моральный урод, которому нравится бить тебя и насиловать.
— Давай не будем сейчас об этом.
— А я сейчас не могу ни о чем думать, кроме этого. У меня до сих пор перед глазами твои синяки.
— Тогда я тебя не задерживаю, — сорвалась Ира. — Иди думай в другом месте.
Вздохнув, Денис не выдержал и направился к двери, но не дойдя до неё, остановился.
— Почему ты не хочешь просто пойти в милицию и написать заявление? — обернувшись, спросил он. — У Юры есть знакомый следователь в прокуратуре. Он может помочь посадить его надолго.
Ира усмехнулась в ответ на это.
— Не сомневаюсь, — произнесла она, присаживаясь на край кровати.
— И что? Всё? Ты так это и оставишь?
— Денис, пожалуйста, давай не будем об этом сейчас. Хотя бы сегодня.
Задумавшись, Драгункин твёрдо смотрел в глаза Иры. Ему самому была противна эта тема, да и в такой день он никак не хотел ссориться. Он и подумать не мог, что дойдёт до такого.
— Я замолчу на вечер. Но только на один вечер, — говорил он, угрожающе подняв указательный палец в воздухе.
— И не надейся, что я это так оставлю.
— Спасибо, — не сдержав улыбки, сказала Ира, наблюдая за тем, как Денис пересёк комнату и присел на корточки перед ней.
— Я ведь так и не поздравил тебя, — негромко произнёс Драгункин, положив одну руку на колено Иры, а другой он полез во внутренний карман своей куртки.
И едва Денис успел преподнести подарок, дверь в комнату открылась и на пороге появился худощавый мальчик лет десяти в очках и красной клетчатой бабочке.
— Ой, здрасьте, — игриво заулыбавшись, поприветствовал Ярик, увидев перед собой интересную картину.
— Тебя родители стучаться не учили? — раздражённо спросила Ира, смотря на племянника.
Кашлянув, Денис пересел на кровать, окончательно убедившись, что здесь им наедине побыть не удастся.
— Я думал, это туалет, — говорил Ярик, покачиваясь на двери.
— Почти, только ещё это моя комната. А тебе направо.
— Ладно. А вы тут что делаете?
— Не твоё дело. Иди уже в туалет, а то не донесёшь компот.
Нахмурившись, мальчик бросил сердитый взгляд на Иру, а затем вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
— Извини, — говорила Ира, переведя взгляд на Дениса. — Тут просто сегодня цирк.
— Да ничего. Глядишь, так к ночи со всей твоей семьей и познакомлюсь, — отшутился Драгункин.
Цокнув, Ира встала с кровати и протянула руку Денису.
— Ну пойдём уже, я тебя представлю всем.
— Да, но сначала, — вставая, начал мужчина, — подарок.
Достав, наконец, вытянутую бархатную коробку из кармана, Денис протянул её Ире со словами:
— С днём рождения.
Девушка не сразу приняла подарок. Она сначала осторожно посмотрела на коробку в руках Дениса, затем подняла на него глаза.
Драгункин практически с момента начала их отношений ломал голову, перебирая различные варианты подарка. Он не был уверен ни в одной своей идее. Мало того, его смущало ещё и то, что он не особо знал предпочтения Иры. Дарить художественные материалы он не хотел, просто потому что вообще не разбирался в них и считал этот вариант самым простым и скучным. В конечном итоге Денису показалось, что украшение, в данной ситуации, было единственным подходящим подарком. Хотя и тут ему пришлось напрячься, объездив не один десяток ювелирных магазинов. Результатом своих поисков Драгункин был более чем доволен, и теперь оставалось надеяться, что подарок понравится Ире так же сильно, как и ему…
***
Паша, почти не обращая внимания на дорогу, вёл машину и смотрел куда-то в пустоту. Свет фар освещал заснеженную трасу, которая была свободна в воскресный вечер. В такое время все сидели по домам с семьями, наслаждаясь последним выходным. У Паши семьи не было. Ни родителей, ни детей. Два неудачных брака не принесли ничего, кроме судов и раздела имущества.
Второй час он уже катался по городу, сам не зная, куда едет. Его злила одна лишь мысль, одно лишь осознание того, что он не может просто взять и приехать на день рождения к единственно близкому ему человеку. А ведь всё начиналось у них с Ирой как нельзя хорошо. Её семья приняла его как родного. Даже Лыткин, с которым Паша был знаком и раньше, отнёсся к нему положительно. Ещё бы, до всех событий они были «воскресными приятелями» — собирались в баре, смотрели футбол и обсуждали какие-то мелочи, только чтобы поддержать разговор. Лыткин знал, что лучше варианта для дочери ему не найти. И плевать, что этот вариант был почти втрое старше неё. Сейчас Лыткин, конечно же, своё мнение поменял кардинально, но тогда его всё устраивало. У Гордеева, в свою очередь, было негласное правило: не заводить отношений со студентками и уж тем более с дочерьми своих друзей. Этому правилу он почти всегда следовал. Почти. Ира просто оказалась особым случаем.