***
— Стучать не учили? — суровым тоном произнёс Влад, стоя у окна спиной к двери.
— Меня учили, — начала Ира, буквально влетев в кабинет, — что стучать очень опасно для здоровья.
— А, это ты, — уже спокойнее сказал мужчина, обернувшись на знакомый голос. — Думал, мои в край охренели. Заходи. Ты просто так? Или случилось что?
— Случилось. Я по поводу Дениса.
Не ответив, Влад вразвалочку двинулся к столу с дымящейся кружкой в одной руке, и с надкусанным пирожком в другой.
— Какого Дениса? — наконец сказал он, сев в потёртое кресло.
Закатив глаза, Ира села напротив.
— Не прикидывайся. Ты знаешь, про какого Дениса я говорю.
— А, точно. Денис, начальник твой. А что с ним? — прищурился Влад, поднеся ко рту кружку с чаем.
— Я не знаю, что с ним, он же у тебя тут в КПЗ сидит.
— У меня? — спросил мужчина с по-детски «искренним» удивлением.
— Хватит, — прошипела Ира. — Я знаю, что он тут.
Влад снова замолчал. Делая очередной глоток чая, он задумался.
— Точно-точно, вспомнил. Вчера его привезли, сидит у нас до предъявления.
— До предъявления чего?
— Да хер его знает, — пожал плечами Влад и откусил пирожок. — Его гайцы привезли. Пьяный, наверное, за руль сел. Вот ведь сука. Напьются, а потом детишек сбивают.
— И не говори, — наигранно качая головой, произнесла Ира. — А где его взяли?
— На Оружейной, кажется.
— Так это же не твой район.
— А в Тверском всё переполнено, решили в соседний привезти.
— Ясно. Только ведь за вождение в нетрезвом виде штраф с лишением прав полагается, а он почему-то в КПЗ.
— Вот какая у меня умная крестница. Горжусь. Так он, — начал Влад, сделав задумчивую паузу, — наверное, без прав ехал, а за вождение в нетрезвом без прав как раз пятнадцать суток дают.
— Очень складно, — совсем невесело усмехнулась Ира, — даже не придерёшься.
— Ирин, ну не хмурься, тебе не идёт. Давай лучше чай попьём. У меня пирожки с мясом с собой есть. Вкусные. Давай пообедаем, и ты мне расскажешь, как у тебя дела. В воскресенье у нас и поговорить не вышло.
— Я могу увидеть его?
— Кого?
— Дениса.
— Ир, так он не мой подследственный. Я вообще опер.
— Ты начальник оперов. Неужели не можешь договориться со следователем?
— Не могу. Следователи меня не особо жалуют.
— Хорошо. Тогда скажи мне, чей он подследственный.
— Ир…
— Либо ты скажешь, либо я пойду и просто спрошу у дежурного.
— Ир, это дохлый номер. Никто тебе просто так ничего не скажет.
— И ты тоже не скажешь?
— Нет.
— Ясно, — пробормотала Ира, вставая из-за стола. — Спасибо.
— Ты же знаешь, что я это делаю не из вредности, — уже более тёплым тоном, даже с какими-то нотками сочувствия, произнёс Влад.
— Ага, — лениво бросила Ира напоследок и вышла из кабинета, захлопнув дверь.
12. Январь 2006-го. Часть 1.
2007 год.
— Какого хера ты творишь? — прокричала Ира, залетев в кабинет отца.
Помимо Лыткина, на незваную гостью смотрели ещё десять пар шокированных глаз.
— Ты совсем охренела? — прорычал майор, вскочив с места. — У меня совещание. Вышла быстро.
Ире было плевать.
— Немедленно позвони Владу и скажи, чтобы он отпустил Дениса.
Поправив манжеты рукавов своего синего пиджака, Лыткин небрежно пробормотал какое-то извинение коллегам, затем вышел. Он взял дочь под локоть и оттащил её подальше от своего кабинета, благо коридоры пустовали, посторонних ушей не было, но майору всё равно придётся что-то сказать коллегам. Как-то соврать.
— Ты меня заебала со своим Денисом! — шипел Лыткин. — Я его предупреждал, но он не захотел по-хорошему, так что будет сидеть у меня до китайской Пасхи.
— Это моя жизнь, — вырвалась Ира из рук отца. — Перестань лезть куда тебя не просят.
— Эту жизнь тебе дал я. И уж поверь мне, в ней я никак не вижу уродов вроде Дениса или Паши.
Иру как будто током ударило.
— Значит вот так? — произнесла она с хрипом.
— Да, именно так, — говорил Лыткин, нависая над дочерью. — Будет именно так, как я сказал. Нравится тебе это, или нет, но по-другому не будет.
У Иры огнём жгло глаза, но слёз не было. Она знала, что могла с лёгкостью заплакать, тем более сейчас, когда буря гормонов управляла ею как хотела. Резкая ненависть к отцу убила другие эмоции. Ей было тошно смотреть ему в глаза. Сейчас всё было точно, как с Пашей.
«Ты моя собственность и делать будешь то, что я скажу, — прозвенело в ушах Иры».
Сердце вдруг куда-то провалилось, а в груди словно что-то давило на лёгкие, отчего дышать стало невыносимо.
Оттолкнув отца, Ира со всех ног понеслась прочь. Она бежала по узкому коридору, слыша, как голос отца выкрикивает её имя. Из-за волны гнева хотелось взвыть, но разум не позволял. Беспомощность душила её. Она не могла поверить, что вся её жизнь так и пройдёт под контролем отца. Под его давлением, по его правилам.