— Что с тобой? — нахмурился Синиша, заметив растерянность девушки. — Привидений увидела?
— Вроде того, — пробормотала Ира.
Схватив со столика сумку, она кинула без разбора несколько стодолларовых купюр за все свои коктейли и помчалась прочь.
— А как же телефончик? Как я тебя потом найду?! — кричал в спину ей Синиша, но Иры и след простыл в тесной толпе.
На ходу она пыталась дозвониться до Киры. Искала её везде, где только можно было в сложившихся условиях, но подруги нигде не было. Сталкиваться вот так — да и вообще — с Денисом Ире не хотелось, но Киру бросить она тоже не могла, поэтому вариант просто уехать домой она не рассматривала.
Забрав в гардеробе пальто, Ира выскочила на улицу. К двум часам ночи заметно похолодало. Изо рта вырывался пар. Пройдя чуть дальше в сторону от очереди у входа, Ира села на лавочку и закурила сигареты Киры, которые та оставила в её сумочке. Закашляв с непривычки от горького табака, Ира сделала ещё пару неумелых затяжек и бросила сигарету на землю: сколько бы она ни пробывала курить в подростковом возрасте итог был один — её хватало не больше, чем на один-два дня. Она просто не понимала в чём был «смак».
Мимо Иры постоянно проходили какие-то люди к клубу и от него: они смеялись, приглашали её пойти с ними гулять по ночной Москве. Она отклоняла все приглашения, продолжив и дальше сидеть под тусклым фонарем на лавочке. Все попытки дозвониться Кире оставались безуспешными.
Ира написала ей около двадцати сообщений различного содержания от: «Где ты?» до: «Если ты сейчас же не ответишь мне, я уезжаю!». Её терпение было на исходе. Она знала, что подруга просто так не бросила бы её, но и думать о том, что случилось что-то нехорошее, не хотелось. Закинув ногу на ногу, Ира ёрзала по скамейке, постукивая каблуком своих чёрных туфель.
— Ну наконец-то! — воскликнула она и сразу вскочила на ноги, едва завидела приближающуюся подругу.
— Прости, — виновато протянула Кира, — я вылетала к тебе сразу же, как увидела смс. Что случилось?
— Денис там.
— Вы виделись? — ошарашенно спросила Кира.
— Нет конечно. И слава Богу. Поехали уже домой.
— Ты с ума сошла? Какой домой? Никаких домой! Мы только начали веселиться.
— Мы? — усмехнулась Ира, ведь этим вечером она занималась всем, чем угодно, но только не веселилась.
— Не ворчи, старуха моя, — Кира подхватила подругу под руку и двинулась с ней к воротам, ведущим на Каретный ряд. — Пошли лучше в какое-нибудь более приземлённое место, где чек в меню не равен моей зарплате.
— Тогда веди теперь ты, — вздохнула Ира, поняв, что домой она попадёт только под утро.
18. До чего надо было докатиться, чтобы алкаши стали принимать за свою?
2007 год.
Похмельное утро Иры выдалось мучительным. Она долго лежала, будучи не в силах открыть глаза. Боль в висках не позволяла даже пошевелиться. Думать и то было невыносимо. В ушах звенело. Откуда-то доносился непонятный шум, но Ире было слишком плохо, чтобы распознать дальность и источник звука. Пролежав в полумёртвом состоянии несколько минут, она всё же заставила себя открыть глаза. Белая стена насторожила: она точно была не дома — уродливые желтые обои своей съёмной квартиры Ира узнала бы вмиг. Со стоном перевернувшись на другой бок, она сквозь раздражение узнала квартиру Паши.
Блять. Ира сжала челюсть до металлического привкуса крови.
Как вообще она оказалась здесь? Вчера, выйдя из «Дягилев», они с Кирой продолжили веселье в каком-то баре. Из этого Ира помнила только бесконечные коктейли и танцы под депрессивные песни МакSим. В какой-то момент, очевидно, она сдуру позвонила Паше.
Силясь вспомнить вчерашнее, Ира поняла, что шум доносился с кухни и источником служила посуда. Вот засвистел чайник. Зашипело масло. Нос приятно щекотало приправами. Очевидно, Паша готовил что-то — только не это! Готовил он неважно, хотя, чувствуя, как болезненно желудок скручивает от голода, Ира была способна сейчас съесть любую Пашину стряпню.
Высвободившись от одеяла, Ира кое-как встала с кровати. На ней была надета белая майка — явно ей не принадлежащая, и трусы — слава Богу её. Своё платье Ира в спальне не нашла, и это навело на мысль о том, что вчера её могло стошнить на любимый наряд.
Выходить из комнаты не хотелось. Не было желания ни видеть Пашу, ни разговаривать с ним по поводу вчерашнего — тот точно начнёт задавать вопросы. Наверняка станет отчитывать. Ударит. В общем, всё по привычному сценарию.