— Вставят свои затычки в уши, — вмешалась бабка напротив, — и не слышат ничего. Что у них там хорошего в этих телефонах? Только облучаются.
— Вот-вот, — соглашалась вторая бабка с многочисленными авоськами в ногах, — мой внук такой же. Как засядет за своим компьютером, так не дозовёшься его.
— Потерянное поколение.
***
Вокзал в десятом часу утра был адом земным: не протолкнуться. Кругом провожающие и уезжающие со своими сумками и неподъемными баулами. Всюду крики и свист. Бесконечные объявления времени прибытия и отбытия поездов и электричек. Торгаши со своими огромными тележками с горячими пирожками и чаем. Дачники с рассадой: сезон. Задохнуться можно от запаха масла и сигаретного дыма. Но и на улице было не лучше: автобусы, таксисты, встречающие.
— Девушка, вам куда ехать? — кричит с одной стороны киргиз.
— Такси дёшево, — с другой грузин.
Пробираясь через живую стену людей, Ира быстрым шагом выбралась к зданию ЦДКЖ. На горизонте не было видно знакомого автомобиля.
Может, стило всё-таки взять такси?
Нервно вышагивая под строением «нарышкинского» барокко, Ира рассматривала афиши, качая головой в такт музыке в наушниках.
Давно она не ходила в театр: с год точно. Всё как-то не до этого было. Всегда что-то важное находилось.
— Здравствуйте. На «Героя нашего времени» есть билеты?
— Нет, — гнусноватым голосом протянула женщина из-за окна билетной кассы.
— А на «Дядю Ваню»?
— И на него нет. Девушка, — возмутилась кассир, — вы бы ещё за час до начала спектакля подошли.
— А на что есть? — вздохнула Ира.
— На «Петербург» есть, но места на балконе, брать будете?
— Давайте.
Белый не самый худший вариант из имеющихся.
— Один билет?
Ира задумалась. Можно и два, но кого взять с собой за компанию? Пашу? Станет возмущаться неудобным местам на балконе. Может, Киру? Но та терпеть не может театр и потащит в кино. Лёся пошла бы, но она не очень уважает символизм.
— Давайте один, — наконец ответила Ира, достав кошелёк.
— Давно ждёшь?
— Минут двадцать, — Ира обернулась на знакомый голос за спиной. — Спасибо, — обратилась она уже к кассиру, обменяв протянутый билет на хрустящие купюры по пятьсот.
— «Петербург»? — нахмурился Паша, забрав билет из рук Иры. — Да ещё и балкон. Это кого ты так ненавидишь?
— Себя. Других мест не было.
— Сказала бы мне, я достал бы.
— Неважно. Мне и балкон сойдёт.
— Билет один, — насторожено произнёс Паша себе под нос.
— А ты любишь творчество Белого? — вопрос был риторический.
— С тобой сходил бы.
— Можем взять ещё билет, пока не поздно, — Ира развернулась к билетной кассе, но Паша остановил её.
— Не надо. И без театра дел хватает.
В машине Паша был на редкость молчалив. Включил радио. С особой, но не присущей ему внимательностью, слушал новости о гибели Ратмира Шишкова, промолчав, что тоже странно, о юношеском безрассудстве. Ира, услышав про аварию, попыталась вспомнить лицо погибшего рэпера. Кажется, тот был выпускником четвёртой «Фабрики Звёзд» и выступал вместе с Тимати. Хотя, какая теперь разница?
Ира отвернулась к окну и стала считать мимо проплывающие многоэтажки. В животе заурчало и она достала из своего походного рюкзака бутерброды, которые бабушка всучила перед отъездом. Хорошо, что у Иры не хватило смелости отказать.
— Хочешь? — из вежливости спросила она.
— Я не люблю домашнюю колбасу, — воротил нос Паша.
— Ну и зря.
Дед Иры делал самую вкусную колбасу, а Паша был диким снобом. К тому же питал неприязнь, казалось, ко всем родственникам Иры и не желал слышать ничего про них.
К счастью Иры, по приезде домой, Паша оставил её одну, отправившись куда-то «по делам». Ей же лучше. Она приняла горячую ванну, которой так не хватало на даче, особенно в промозглую погоду. Разобрала пару коробок, пусть и не принадлежащих ей. Паша, судя по собранным в них книгах, тьмы костюмов, пуловеров и джемперов, решил задержаться в этой квартире.
Повесив на вешалку, казалось, уже десятую серую рубашку, абсолютно ничем не отличающуюся от предыдущих девяти, у Иры начало рябить в глазах от этой беспросветной скуки. И с каких пор она стала этим подобием домохозяйки.
— Ты бы ещё ему носки погладила, — прыснула Ира себе под нос.
Она переключилась на книги. Но и здесь было не лучше. Некоторые тома были старше неё лет на двадцать: наверняка остались ещё со студенчества Паши. Все книги только по истории. Тяжеленные и такие же нудные, как их хозяин: «История отечества»; «История Римского права»; «Римское частное право»; «Всеобщая история государства и права: Новое время»; «Всеобщая история государства и права: Новейшее время».