Меня вдруг швырнуло за дверь, я тут же открыл ее с той стороны и вошел в гостиную. Бог мой, это был сам я! - Привет, - сказал я, точнее - он. - Как дела? "Сволочь ты, - попытался сказать я. - Пришел поиздеваться?"
- Ну, не ругайся, - миролюбиво сказал он, принес стул и уселся напротив меня. Излишне говорить, что я проделал то же самое. - Не ругайся, не нужно. Пойми меня. За сто с лишним лет мир сильно изменился. Мне нужно привыкнуть, прежде чем я уйду отсюда... "Сто лет?!"
- Ну да. Что-то около ста десяти. Да-да, именно столько я был Тем, Кто Отражается В Зеркале, прежде чем ты... Ну ты меня понимаешь. Ну, не грусти, может быть тебе повезет больше чем мне. Как дела-то? "Паршиво. Да ты и сам знаешь. Вспомни себя."
- Да уж, хорошего мало. Ну ты извини. Не держи зла. Подумай о том, что когда-нибудь тебе придется точно так же облапошить какого-нибудь простака...
Он еще что-то говорил, а во мне закипало бешенство. Сидит, разглагольствует, снисходительно посмеивается, чувствует, что я не могу и пальцем пошевелить против его воли... Пальцем? А вот мы попробуем! И я попробовал. И у меня получилось, в точности как тогда, в темноте. Палец слушался меня! У него палец тоже шевелился в ответ, а он не обращал на это внимания. А зря! Я торжествующе улыбнулся, что вышло как раз во-время - он говорил что-то насчет того, что за многие многие годы заточения в зеркале я стану мудрым, почти как он, а тело мне наверняка достанется превосходное, он уверен, ведь ему же досталось мое, а то, что за это время все мои друзья и любимая ("дружище, у тебя есть любимая?") умрут - неизбежно, и к этому мне следует отнестись с философским спокойствием. Он и не заметил, что эта улыбка принадлежала не ему. Я попробовал двигать руками и ногами, причем так, чтобы не возбуждать до поры его подозрения, и у меня снова получилось. Я был готов к действию, а он сидел спокойно, расслабленно, ни о чем не подозревая и продолжал разглагольствовать. Я долго выбирал момент, и, наконец, когда он откинул голову назад и засмеялся, я рванулся к нему, проскочил сквозь стекло и схватил его за руку. Он был так ошеломлен, что не сопротивлялся, а я заломил ему руку за спину, поволок к зеркалу, втолкнул в проем. Он наконец пришел в себя, бросился к стеклу... Мы долго боролись, он - пытаясь выбраться из зазеркалья, я - пытаясь его не пустить. Наконец он сдался, лицо его исказилось, в глазах блеснули слезы. "Это не я сволочь, а ты" - пронеслось у меня в голове.
- Ну, ну, - сказал я, задыхаясь. - Не ругайся. Не нужно. Пойми и меня, в конце концов. Я просидел там несколько часов, но мне они показались вечностью. А мне не нужна вечность в зазеркалье. Прости. И прощай.
И я взял стул, он сделал то же самое, и мы с диким криком швырнули свои стулья в зеркало, и зеркало разбилось. Я с остервенением топтал крупные осколки, и они ломались на мелкие, и меня становилось много... Потом я остановился, отдышался, поднял маленький осколочек, и на меня глянули оттуда наполненные дикой ненавистью глаза. В дверь постучали. - Войдите! Вошел дворецкий. - Я слышал шум, сэр. Что-то случилось? - Зеркало, - ответил я. - Оно разбилось.
- Я пришлю горничную, она уберет осколки. А потом вам поставят новое зеркало.
- Не нужно. Пусть будет как есть. Да, вот еще что. Из ванной тоже уберите зеркало. Да побыстрее! - Слушаю, сэр... Он ушел, а я подумал, что всех зеркал в моей жизни мне не убрать...
Часы показывали девять. Вот только которые сутки пошли с тех пор как я приехал в этот замок? Мне казалось, что далеко не первые. И тут вдруг мне в голову пришла невероятная мысль, которая давно должна была прийти, но почему-то не пришла: откуда в пригороде сибирского города мог взяться средневековый замок? Причем не скоропалительное творение взбесившегося с жиру "нового" русского, а настоящий, с замшелыми камнями, истинно старинными воротами, подъемным мостом, с той самой стариной, подделать которую невозможно? Да и мебель в замке не вчера сделана. Итак - откуда же? И вообще - что я здесь делаю и кто мой работодатель, в конце концов? И кто эти люди, так называемые гости, то агрессивные, то молчаливые? Дворецкий, черт возьми, типично английский чопорный слуга, великолепно вышколенный, старомодный, словно вырванный из прошлого века... Горничные и слуги с деревенскими, но отнюдь не сибирскими лицами... В то же время все прекрасно говорят по-русски и другого языка как будто и вовсе не знают...
В дверь постучали и я вздрогнул. Нервы расшалились. Я обнаружил, что продолжаю стоять на осколках зеркала. Наверное это горничная пришла убирать. Но это оказалась вовсе не горничная, а господин Валентин в красном трико, но на этот раз без маски. Он нерешительно остановился на пороге, покосился на осколки.
- Что вам угодно? - довольно сурово спросил я. Валентин смутился, но не думал уходить и мне пришлось пригласить его сесть. Тут же в дверь снова постучали, это оказалась горничная, я махнул рукой - не сейчас! - и она ушла. - Ну-с? - я снова повернулся к Валентину. - Чему обязан?
- Видите ли... - нерешительно сказал он. - Я пришел... - Он вдруг замолчал и на лице его появилась мука, словно ему кто-то велел прийти сюда и что-то говорить, а вот что говорить, а, главное, зачем - не объяснил. Я пожал плечами, подождал минуту - он молчал, глядя мимо меня.