Сам Министр садиться не стал.
— Передохните минутку! Старик выпил слишком много чашек чая, а мочевой пузырь уже не тот. — Он подмигнул и, прихрамывая, пошел обратно к выходу. — Опыт подсказывает мне, что нужно заняться этим сейчас, чтобы потом мы могли посидеть вволю.
Баосян бегло огляделся. Из одной двери в другую тянуло сквозняком. С одной стороны, тут было попрохладней, с другой — сильно пахло сухим навозом и хлебом. После спокойных окрестностей загородной резиденции Принца Хэнани город буквально атаковал его.
На столе, поверх моря бумаг, лежала учетная книга, как бы нечаянно оставленная в общей кипе, чтобы совершенно случайно попасться ему на глаза. Баосян пролистал ее и не без удивления увидел страницы, испещренные аккуратными вычислениями в качестве образца, и пустые страницы, ожидающие его ответа. Он вспомнил обезоруживающую болтовню Министра. Интересно, сколько чиновников уселось в это кресло, даже не притронувшись к книге?
— Вы ее нашли! Не слишком переживайте. Это испытание все проваливают, так составлены вопросы.
Рядом возникла служанка с запотевшим кувшином, одинаковыми пиалками и блюдом с засахаренными фруктами в каждой выемке. Она бросила на Баосяна веселый взгляд, словно предчувствуя его панику, на ее щеках обозначились ямочки. Девушка поставила поднос на захламленный столик и удалилась. Баосян просмотрел задания, и его губы искривились в улыбке.
Министр вернулся быстро — для честного испытания даже слишком быстро. Он проковылял к креслу, взглянул на ответы нового заместителя, еще блестевшие черными свежими чернилами. Баосян поймал момент, когда отвращение старика — а оно было, пусть и скрывал он его лучше прочих! — превратилось в уважение.
Уважение как пощечина. Баосян всю жизнь хотел, чтобы его уважали за таланты, а не презирали. Оказывается, этого было так легко добиться?.. Но слишком поздно.
Он резко спросил:
— Неужели вы думали, что я рассчитывал бить баклуши на такой должности?
Министр взглянул на него.
— Никто не ждет, что дворянину понадобится жалованье, а уж чтобы он за деньги работал… Особенно если это Принц Хэнани, чье поместье достаточно богато, чтобы десятилетиями обеспечивать Великой Юани защиту от южных мятежников. Я предположил, что вы бездарь, промотавший все свое состояние. А оказалось, вы небесталанны. Так зачем же вы уехали из Хэнани, Ван Баосян?
Чернота в сердце Баосяна всколыхнулась у дна, как вода, что вот-вот закипит.
— Мне просто не хотелось там оставаться.
Лицо Министра смягчилось.
— Понимаю. Ваш отец и брат. Мне очень жаль.
Баосяна это возмутило. Ему не нужна была доброта. Как и жалость. Возмущение перешло в ожесточенное презрение. Именно такой сочувствующий дурак ему и пригодится. Человек, готовый подавить отвращение ради талантов Баосяна, найти им применение.
— Да, — согласился он. — Ужасно жаль.
Кувшин запотел. Ладони намокли, пока Баосян разливал напиток по пиалкам. По идее, он должен быть сладким, но оказался безвкусным. Пришлось пить через силу.
Министр не без труда поднялся на ноги.
— Какая все-таки удача, что вам досталась эта должность! Я сыт по горло декоративными аристократами. Надо будет поблагодарить Главного Советника за то, что отправил ко мне знающего человека. Учитывая, что творится в последнее время с нашей Великой Юанью, помощь мне будет кстати.
— За этим я здесь, — вежливо ответил Баосян. Но на миг углы комнаты заколыхались, и на краю зрения полыхнуло белым.
Когда он наконец выбрался на волю, Сейхан уже ждал с лошадьми. Солнце, застывшее точно над западными укреплениями Ханбалыка, косо освещало пламенные верхушки платанов и заливало улицы золотом.
Баосян направил коня по Коридору Тысячи Ног в сторону Императорского Города. Сейхан удивленно спросил:
— А домой вы не собираетесь?
Баосяном владело чувство слишком мрачное, чтобы называть его предвкушением.
— Мне еще надо кое с кем встретиться.
— С членом императорской семьи? — Сейхан поднял брови. — Вас ожидают?
— Это вряд ли, — ответил Баосян.
Резиденция располагалась в охотничьих угодьях на далекой западной окраине Императорского Города. Ее теневой силуэт, на фоне которого горело золотом шелковичное деревце, возвышался над внутренним двором. Местный управляющий стоял меж деревянных колонн главных ворот, встречая гостей. Не успел слуга открыть рот, как Баосян холодно приказал:
— Если он еще не вернулся, проводи меня внутрь.
— Чей это дворец? — нахмурившись, спросил Сейхан.
Слуга ответил: