— Клод, чудо мое…
По моей спине прокатился удивительный горячий озноб, она дрожала, но боль как будто испугалась, нет, она еще сидела между лопатками, но вместе с Клодом в меня входила совершенно новая, незнакомая мне живая сила, словно он был моим первым мужчиной, а до него я ничего не знала… Нет, просто он — Тот Самый Мужчина, а все другие, которые были до него, — ничто…
— Клод! Боже мой! Клод!.. Почему?.. Почему не раньше?..
— Кле-е-е-р… — Он схватил меня за запястья и прижал мои руки к кровати. — Все, все, хорошо… Дальше я сам… Да… Да… Молчи, молчи… Конечно, я поцелую тебя… Ты такая нежная, как канарейка. Подожди, Клер, не трогай меня, я хочу поцеловать тебя как следует.
— Я тоже. Дай мне твои губы.
— Потом. Сначала я. — Клод потерся щекой о мою щеку, а его губы коснулись мочки моего уха, затем скользнули к подбородку, по шее, к груди, а затем опять направились вверх, к другому уху, и от него, осторожно касаясь бровей и лба, завершили круг.
— Это какой-то ритуал, Клод?
— Ритуал? Нет, просто я сегодня на работе испугался, что вдруг забыл твое лицо.
— Это так важно? — Мне очень хотелось дотронуться до него, но он по-прежнему не отпускал мои руки. — Ты так и будешь держать меня?
— Да. — Он поднес обе мои ладони к своим губам, так же сосредоточенно поцеловал их, потом каждый палец, а потом закрыл ими свое лицо. — Клер, — прошептал он, — я очень хочу тебя, ты еще не устала?
— Ты смешной, мы же только что летали на небо!
— Ты успела долететь?
— Раньше тебя… — Я даже потупилась, потому что давно чувствовала его готовность и свою тоже, но мне очень нравилось не торопиться, а испытывать вот это головокружительное предвкушение. — Клод, а почему ты так долго отказывался? Придумывал какие-то причины?
— Так. О-о…
— Как так? Ты… — У меня тоже опять начало перехватывать дыхание. — Клод, отпусти мои руки, я хочу обнять т-т-тебя!
— Не нужно… молчи… Я хочу видеть тебя всю! Я хочу, чтобы ты всегда… Клер… всегда была перед моими глазами! Вся! Клер! Ох… Клер! А перед моими глазами, или не перед глазами, а где-то в глубине, наверное, это называется в сердце, было ощущение того же сверхъестественного восторга, как тогда, когда пела похожая на птицу испанка и о том же стучали каблуки танцора… нет, это было то, о чем не успела договорить в руках старика скрипка, да! Да! Да!
— Да, Клод! Да!
Я открыла глаза. Он улыбался не мне, а тоже чему-то нездешнему, коротко крикнул: «Клер!» и с той же улыбкой упал мне на грудь.
— Так чего же ты боялся? — Наверное, с моей стороны было слишком жестоко спрашивать его об этом в такой момент.
— Клер, — он вздохнул и очень осторожно прикоснулся к моим губам, — пожалуйста, не обижайся, я очень хочу тебя.
Это опять было правдой.
— Я знаю. — Я успела быстро поцеловать его, пока Клод опять не отстранился. — Ты когда-нибудь отпустишь мои руки?
— Извини. Просто я боюсь забыться и погладить тебя по лицу. А на моих руках бальзам.
— Вымой. — Наконец-то я смогла прикоснуться к его груди и плечам, до его волос мне было не дотянуться. — И заодно принеси мне попить. Там, кажется, еще оставалось шампанское?
— Клер, не надо! Пожалуйста, не трогай меня!
Но было уже поздно, во мне тоже все задрожало и завибрировало… Это еще никогда не происходило со мной так мгновенно и ослепительно!..
— Фантастика!
— Клер, только не обижайся, я не мог терпеть… Может быть…
— Клод, ты чудо! — Я прижала его к себе.
— Ты опять успела?!
— Конечно! Я не могу понять, чего ты боялся?
— Понимаешь, если ты… Клер… — Он опять был в полной боевой готовности! — Клер, лучше прогони меня! Это… это до утра! Ты не выдержишь… Клер! Клер!..
— А ты? — спросила я, когда мы оба опять одновременно перевели дыхание. — Ты отпросился с работы?
— Я в дневную смену. Только не прикасайся! Тогда мы сможем немного поговорить. И не спрашивай! Я сам знаю все твои вопросы. Да, я боялся. Боялся не справиться с собой дома, в машине, в кафе, в клубе, в лифте, когда вез тебя домой… А потом я чуть не умер, когда увидел тебя на полу, и испугался, что я тебя потеряю. Ты мне объясняешь, как сделать тебе укол, на самом деле, Клер, я умею, а я думаю, как бы только не напасть на тебя. Если бы не пришел твой сын, я бы тебя точно, прямо на полу… Ты же слабенькая, Клер, у тебя косточки, как у нашей Молет, а я бешеный! Понимаешь, я бешеный и очень большой!
— Ты не бешеный, ты очень настоящий, Клод!
— Я же просил тебя помолчать! Я… я не могу спокойно смотреть, как двигаются твои губы… Кле-е-р! Я привыкну… Я все буду делать, как ты за-хо-чешь…