Призрак… прекрасен. Он – идеальное воплощение ярости и загнанной в нити лириума магической мощи. Больше, чем воин. Больше, чем Проклятый. Меньше, чем несвободный. Я не могу не восхищаться им – и в каждом жесте все отчетливее вижу – он такая же Тень, как и я.
Быть может, даже такая же галатея.
Духи Праха и призраки рассыпаются едким щипучим пеплом, забивающим легкие и дерущим глаза – но мы четверо уверенно идем вперед, в глубину поместья, вычищая его за собой от всякой дряни, порожденной магией. Ключ к верхним покоям находится подозрительно быстро, еще больше укрепляя меня в мысли, что все это – огромная ловушка, правда, по счастью, рассчитанная лишь на одного, максимум двоих.
Двоих, м-да.
Совпадение? Я давно не верю в совпадения. Только один вопрос – Данариус подсуетился по собственному почину или все же получил указания от Равных? Хотя, и в том и в другом случае ничего хорошего мне не светит.
Потому что я не хочу возвращаться. Не хочу…
Или хочу? Создатель милосердный, я и сам не знаю, чего хочет и к чему стремится мое собственное сердце и тело. Потому что слишком привык быть вещью, слишком привык исполнять ЕГО желания. Слишком привык к эфемерной власти – когда в твоих пальцах бьется чья-то жизнь: в венах, в крике, в пульсирующих зрачках, в судорожно сокращающихся мышцах, в низком гудении натянутой Нити….
Слишком привык к горячим рукам с тонкими аристократичными пальцами…
На глаза попадается Андерс – и его ладони, с силой сжимающие древко посоха. Узкие, с чуть проступающими венками, белокожие…
Проклятье.
С диким рыком бросаюсь вперед, вверх по лестнице, не снимая последнего заклятия-ловушки – пусть. Хотя бы отвлекусь. Из разрыва Завесы вытягивается ломаной тенью силуэт Колдовского ужаса. Отлично. Только дождаться, пока реальность скует его сущность материализацией оболочки… Как же ты нарвался, тварь…
Свист-свист-свист, кинжалы танцуют в руках, распарывая воздух – гибкая и ловкая мерзость умудряется увернуться от четырех выпадов из пяти. Поднырнуть под руки, попытаться достать сзади… не вышло. Как же это… весело! Понимаю, что хохочу, только когда на меня падает какой-то растерянный взгляд Призрака – не завидуй, малютка. Это моя игра и мой бой – должен же я развлекаться?
Кувырок, попытка подсечь ноги, скрытые подобием мантии – даже удачная. Потому что я слышу громкий злобный визг… кр-расота. Отпрыгнуть, избегая когтей, на которых мерцает какая-то дрянь – классифицировать заклятие нет желания – увернуться от пущенной Андерсом молнии, рассмеяться на его предостерегающий крик. Кровь кипит наслаждением битвой. Бросок-бросок-бросок…
Проклятье!
Коготь чиркает по лицу, через правую щеку, и я ощущаю тягучую струйку крови. Рык срывается с губ непроизвольно, и я вновь бросаюсь в атаку, прекращая играть. Все, хватит. Кинжалы поют, рассекая воздух, и все чаще мелькает желание заорать славословие Тоту, но я лишь стискиваю челюсти, кромсая визжащее порождение, побери ее Архидемон, магии.
- оОо –
Эльфик задумчиво разглядывает мое лицо, на котором все еще темнеет полоса пореза и пятна крови:
- У тебя в роду были эльфы? Только у метисов кровь другого цвета.
Неопределенно пожимаю плечами. Пусть думает что хочет – я не в силах изменить его мнения. Эльф предок у нас всего один, да и тот… впрочем, не имеет значения. Призрак тем временем мрачно косится на Андерса, с которым уже успел поцапаться, но в «Висельник» идет. Всем нужно нажраться. Желательно в стельку.
Таверна встречает нас шумом драки и громким матом. Приподнимаю бровь. Пиратка-ривейнка, судя по внешности и по повязанной на бедра цветастой шали, убедительно доказывает местным выпивохам, как не следует обращаться с дамами… кем бы они ни были. Впечатляет, надо сказать, хотя некоторой уверенности ее движениям недостает. Сколько же она выпила?
Совершенно неожиданно оказываюсь втянут в непонятную авантюру с прикрыванием ее аппетитного зада. Ну да ничего, разберемся. Интересны ее взгляды на эльфика – она его словно узнала… ладно, это совершенно не имеет значения. Захотят – сами расскажут.
========== Тропы. Гранит и сильверитовая вечность ==========
Странное чувство покоя, в прошлом тебя уже нет,
В будущем ты превращён в Нескончаемый Свет.
Луч восходящего солнца должен врага ослепить,
Время найти свою цель и в атаку идти!
Страж Империи
На далёком стыке двух миров,
Страж Империи,
Часовой невидимых постов,
Страж Империи во мраке и огне
Год за годом в битвах на святой войне
Сестра медленно, словно во сне, опускается на пол, и я стискиваю зубы. Все. Время вышло. Я так надеялся, что мы успеем выбраться на поверхность до того, как ее болезнь войдет в финальную стадию – там, наверху, дома, лежат мои дневники с несовершенными еще, грубыми наметками ритуалов, что могли бы купировать развитие этой дряни, там есть все… или почти все необходимое для их проведения… Но, видно, не судьба.
- Солнышко… - голос Варрика едва слышен, и он опускается рядом с ней – напротив меня. – Мы так глубоко под землей и…
- Это… Скверна, да? Со мной будет то же, что и с Уэсли? – она поднимает на меня затянутые молочной пленкой глаза. Что я могу ответить на второй вопрос? «Нет, твою жизнь для Тропы мы не используем»? Треклятая магия. Ненавижу… Я могу лишь молчать, коротко кивая. Она у меня умная девочка, сама все понимает. Тянется вперед, обхватывая меня за плечи, шепчет:
- Можно я… попрощаюсь?
Фенрис, стиснув зубы, на миг прижимает ее к себе, что-то беззвучно буркнув в потускневшие волосы, Варрик обещает сочинить про нее самую лучшую историю в его жизни… Бет уже смотрит только на меня. Наши спутники, все понимая, уходят вперед.
Она прижимается ко мне – как когда-то давно, в первые годы после моего возвращения, утыкаясь слишком холодным лбом в шею:
- Я… рада, что это будешь ты.
- Я сделаю все быстро, обещаю, - ради тебя, моя малышка…
- Только… ответь мне на один вопрос.
- Задавай.
- Ты ведь… ты ведь был рабом. Там, в Тевинтере. Как и Фенрис, да?
Она всегда была умной, да… А главное – не слепой. Я лишь киваю, прижимая ее к себе крепче – запомнить ускользающее тепло. Она робко гладит меня по щеке:
- Прости, что не понимала. Ты поэтому так ненавидишь магию?
- Да… Магия ломает нас, уничтожает. Это слишком удобный инструмент, слишком простой в обращении. Слишком соблазнительный. Если бы не маги – не было бы Империума, не было бы рабства – и того, что делают с рабами. Если бы не Двенадцать магов, что дерзнули замахнуться на невозможное, и не их гордыня – не было бы скверны, не было бы моров. Не умер бы папа, которого сожгла его же сила, потому что ее слишком часто пришлось прятать, не погибли бы Лисичка и Карвер…
- Я бы сейчас не просила тебя убить меня, да?
- Да, - прижимаюсь губами к ее макушке.
Молчание не затягивается надолго – она сама выпутывается из моих рук:
- Вам нужно идти. Ты… ты ведь позаботишься о маме?
- Обещаю. Посмотри мне в глаза.
Она выполняет мою просьбу, чуть вздрогнув – сейчас их затапливает бесконечная чернота – и отводит взгляд, но краткого мгновения достаточно, чтобы дотянуться до ее Нити – уже перевитой жилками Скверны. Ну уж нет. Ее дух этой дряни не достанется… Я снова обнимаю ее, прижимая к себе, напевая колыбельную, слова которой сами всплыли в памяти – ее когда-то мне пела мама… Бет дрожит, но постепенно успокаивается и затихает…
Краткий миг, предваряющий сон, когда душа устремляется по Нити в Тень. Краткий миг, чтобы оборвать путь обратно – там, где мерцающая линия жизни еще чиста от уродующей ее черноты…
Прости, сестренка. Прости, моя маленькая.
Ломаное, рваное эхо множит крик в гранитных стенах – надрывный, хриплый, нечеловеческий, в котором смешивается боль, ненависть и ярость.
- оОо –
Мои действия почти не поддаются логике. Я ненавижу магию и Империум – но прямо сейчас, здесь, в подвале поместья, я оборудую свой личный зал – почти Гредную. Сейчас, пока поместье еще нам не принадлежит, пока тут не снуют ремонтные рабочие, пока не мелькают те, кого по странному стечению обстоятельств я стал звать своими друзьями.