Колян сделал вид, что набрал кого-то со своего телефона:
— Привет, это я. Нужно опять в крематории вопрос порешать. Нет. Сегодня один будет. Да так… Мясо как мясо…
Кто, скажите мне, таких, как Колян, в полицию принимает? Ему же на подмостках большого драматического место! Талантище! Я и сам уже поверил, что мы сейчас будем пацана раскладывать на детальки.
— Черт, может, в ванной его? А то опять потом все выбрасывать… — словно вспоминая, рассуждал сам с собой Колян, при этом попытавшись перевернуть пацана на спину. — Резинку давай, а то заразы подхватить от него только нам и не хватало.
Нужно было видеть в этот момент лицо пацана: вначале не поверил, потом засомневался, а когда Колян стал распаковывать зубами упаковку, испуганно заскулил:
— Мужики, не надо! Я позвоню! Только не трогайте!
Казалось, вот оно, созрел, но мой дружок и не собирался останавливать театр.
— Поздно, что теперь с испорченным презиком делать? — он сделал вид, что расстёгивает ширинку. — Вон и у Лехи стоит уже полным ходом. Что прикажешь с этим теперь делать?
Пацан крутнул головой в мою сторону. Пришлось подыграть, ухватив зубами упаковку презерватива.
Пацан как в бреду затараторил номер телефона.
То-то же! Оказывается, и я не ту специализацию выбрал.
Колян набрал номер и приставил испуганному пацану трубку к уху.
— Э-т-т-то я. Полная лаж-ж-жа. Нужны бабки. Две штуки. Я отработаю. Я отработаю! — он не сдержался и закричал в трубку. — Я отработаю.
Видимо, на другом конце положили трубку. Пацан посмотрел на нас и, когда я думал, что он заревет, заулыбался:
— Будут, но нужно время.
— Сколько? — спросил Колян.
— Пару дней.
— Мы тебе что, кредитное общество или еще хуже, благотворительное?
— Мужики, честное слово, все верну с процентами!
Колян помахал в руках презервативом, словно обдумывая.
— Леха, ты что думаешь?
— Позвони, отложи крематорий на пару дней, а там посмотрим.
— А с презиками как?
— Пусть их тоже оплатит. Что-то без крематория мне его трахать перехотелось.
— Извращужка ты мой! — Колян подошел и, притянув меня к себе, поцеловал, запустив свой язык по самые гланды. — Пошли. Не пропадать же добру. А ты, жертва аборта, только рыпнись, ясно?
Пацан лишь кивнул в ответ головой.
Часть
— Ну! И что это было?! — полушёпотом заорал я, закрыв за собой двери спальни.
— Концерт без духового оркестра! Что я сделал не так?
— А ты типа не знаешь! Сколько говорить, не суй язык так глубоко, меня чуть не вырвало.
— Чувствительный ты мой. — Приобняв, Колян потащил снова в сторону кухни. — Нет, чтобы похвалить. Согласись, я мастерски его. — Открыв дверцу под мойкой, он выбросил в мусорное ведро презерватив.
— Мастерски-мастерски. Только что мне с ним теперь два дня делать?
— Ну… — Колян сделал загадочное лицо, словно просматривая в уме все варианты.
— Давай только без «ну»! У тебя же есть номер, на который звонили. Попроси запеленговать, где эти ребятки, и возьмите эту шайку в комплекте.
— Ты смешной, — прокомментировал мою идею Колян и налил в стакан еще коньяка. — Начнем с того, что сим-карта уже валяется где-то на обочине дороги. Парни стреляные. Наверняка телефон сперли только недавно, и то для дела. Так что по-любому мы их таким образом не возьмем. Во-вторых, боюсь, не будет денег. Ты же видел выражение его лица — блефует. Я, конечно, могу забрать его в отделение, там над ним поработают, и может… Заметь, может, он сдаст дружков. Хотя в этом я тоже очень сомневаюсь. А теперь самое главное, ты думаешь, эти парни промышляют на районе просто так? Поверь, у них есть крыша. Ради пацана никто, конечно, не будет рвать задницу, поэтому пустят в расход. Одним больше беспризорником, одним меньше…
— Ты хочешь сказать…
— Я ничего не хочу сказать, но как показывает статистика… Знаешь, сколько глухарей такого возраста?
— Даже не хочу этого знать.
— То-то же. — Он сделал глоток и посмотрел на меня: — Леха, послушай мой совет. Давай отвезем и бросим его у обочины. Будет меньше проблем.
— Связанного?!
— Пф-ф-ф! Ну ты и фантазер! — засмеялся Колян, вытирая губы от пролитого коньяка. — Отпустим, и пусть валит.
Отпустить… Может, так будет и правильно… Две штуки, и правда, не стоят того, чтобы портить себе жизнь, но…
— А вдруг заплатят? — сказал я в ответ, хотя реально сам не верю в то, что сморозил.
— Будешь возиться с ним два дня? — переспросил Колян, явно что-то заподозрив.
— А что? Два выходных.
— Точно! Везет тебе, а мне утром на смену заступать. — Он посмотрел на меня взглядом бездомного пса: — Только береги себя, ладно?
— Я буду осторожен, — меня проняла почти до слез его забота.
— Не забудь презерватив надеть.
— Да пошел ты! — только подумать, опять купился на его развод. — Вали домой, придурок!
Пришлось вытолкать его в коридор.
— Я тоже тебя люблю, сладенький мой. Я позвоню!
— Конечно, как всегда в три утра, я в курсе.
Закрыв за ним дверь, я вздохнул и уставился на дверь спальни. Ох, чувствую я, что зря не согласился сплавить его. Спрашивается, зачем мне все это? Мало в жизни экстрима?
Отворив дверь, взору открылась неприглядная картина. Как бы я не пытался настроить себя, но парень почему-то вызывал больше жалость, чем презрение. Его худое тело, свернувшееся в клубок, с заведенными назад руками лишь еще больше усилило это чувство. Я всегда испытывал сострадание и жалость к маленьким зверушкам, но это другая ситуация, и он меньше всего был похож на зверушку. Дикий — да. Бездомный — быть может… Запретный — сто процентов. И несмотря на это, именно по этой причине я и не захотел его отпустить.
Как я и говорил ранее, есть поступки, которые я никогда не совершал. Один из них — привести незнакомого парня домой. Видно, сейчас я тронулся умом, если мои действия стали расходиться с моими принципами. Надеюсь, хоть до убийства я так не докачусь?
Примечание к части
Конечно же мало. Но не будем о плохом, потому что в последнее время и так хватает. Могу лишь пообещать, что перерыв будет уже не такой большой. Надеюсь на понимание;)
>
Часть
— Пацан, эй, пацан! — толкнув обездвиженное тело ногой, я присел рядом на корточки и попытался убрать с лица обесцвеченные волосы. — Ты слышишь?
Вначале показалось, что он в отключке, но дрожащие ресницы приподнялись, уступая место голубизне глаз. До чего природа бывает щедрой, одаряя людей такими глазами. И этот мерзавец знает об этом и пользуется в своих грязных целях.
— Вставай, — убедившись, что живой, я приподнялся, выпрямившись, и отошел на пару шагов, делая вид, что мне на него начхать.
— Зачем? — спросил он вполне уверенным голосом.
— Сказал, значит, делай и помалкивай.
— Хорошо, только если тронешь, не получишь ни гроша.
Да что вы говорите! Как будто я на что-то рассчитываю.
— Можно подумать, тебя притащили злые дядьки из школы и хотят обидеть. Не сильно ли ты печешься о своем теле, как для шлюшки? — развернувшись, посмотрел на него — парню явно не понравились мои слова.