— Ты осмелился поднять на меня руку, ничтожество⁈ — изумленно прошипел Каин, явно не ожидающий, что оружие Афанасия сможет причинить ему хоть какой-то вред.
И в следующее мгновение тень за его спиной раскрылась — как гигантские крылья нетопыря, как разверзнутая пасть чудовища вечной бездны, как врата ада — и ударила ведьмака.
Афанасий отлетел в сторону, словно безвольная тряпичная кукла, со всего размаха врезавшись в стену. Рёбра ведьма хрустнули, меч выпал из его ослабевших рук. Он с трудом сумел встать на колени, после чего его обильно вырвало кровью.
И тут в бой вступил Черномор. Карлик-маг, обычно язвительный и насмешливый, сейчас был серьёзен, как никогда. Он выскочил из тени полуразрушенной стены, держа в руках посох из чёрного дерева. Навершие посоха было искусно украшено резной черепушкой, глазницы которой исходили гнилушечным зелёным мерцанием.
Он резко крутанул посохом над головой, так что застонал разрываемый воздух, а затем выкрикнул древне заклинание. Воздух закипел вокруг коротышки. Энергетическая волна ударила Каина, но тот лишь покачнулся под напором чудовищного количества силы, которую бородатый карлик вложил в удар.
Черномор побледнел. А упырь-прародитель шагнул к коротышке и, схватив его за горло оторвал от земли.
— Черномор? — с удивлением узнал он уродца. — Вот уж не думал, что встречу тебя еще раз на этом свете… Я думал, что ты уже сгнил тысячу лет назад.
— Не дождёшься, Каин! — с трудом протолкнув воздух сквозь передавленное горло, просипел Черномор.
— Ты жалок, шут! — выплюнул ему в лицо упырь. — Что ты можешь без своей бороды?
Вторая рука упыря ощетинилась острейшими, словно бритвы, когтями, которыми он в одно мгновение отмахнул Черномору бороду по самое не хочу, мгновенно лишая и меня доступа к запасу сил. Боевые заклинания, почти готовые сорваться с моих пальцев, мгновенно погасли.
Немного очухавшийся Афанасий, которого я успел попользовать целительским заклинанием, встрепенулся, увидев, как Каин держит Черномора за горло, готовясь разорвать его на части. Карлик задыхался, но его глаза всё ещё горели бешеной злобой и решимостью сражаться до конца.
Своими обострёнными чувствами, я ощущал, как кровь гулко стучала в висках старого ведьмака, но он заставил себя подняться. Тальвар лежал в нескольких шагах — волшебный серебряный клинок, испещрённый рунами, мерцал тусклым светом, будто чувствуя приближение решающей схватки.
— Через боль… Через страх… — пробормотал Афанасий, стиснув зубы, и рванулся вперёд.
Каин, занятый Черномором, не сразу заметил эту атаку. Но когда серебряный клинок, брошенный с размаха, вонзился ему в спину, пробив насквозь — он взревел. Нечеловеческий крик потряс руины особняка. Чёрная смола хлынула из раны, но на этот раз она не застывала — оставаясь просто густой чёрной кровью. А я услышал, как захрустели кости карлика под железными пальцами упыря.
— Снова ты, жалкий ведьмак? — Каин разжал пальцы, и бездыханный Черномор рухнул на землю.
— Афанасий! Берегись! — Я видел, как тени за Каином сгущаются, принимая форму его скрюченных когтистых лап.
Я ударил упыря воздушным тараном, сформированным из тех жалких остатков магии, что у меня оставались, пытаясь дать время Афанасию… Но этот удар был для вампира как для слона дробина — он его даже не заметил. А затем он исчез — и тут же материализовался перед Афанасием. Его рука, обёрнутая сгустком тьмы, вонзилась ведьмаку в живот.
— Ты смешон… — прокаркал Никитин, наблюдая, как из прорехи в животе вываливаются на пол его внутренности.
Невзирая на лютую боль, Афанасий не отступил. Вместо этого он вонзил пальцы в глазницу упыря, вырвал ему глаз, и только затем рухнул ему под ноги. Каин отшатнулся, заревел еще громче, и его ярость лишь возросла стократ. Тени вокруг него забурлили, принимая очертания чудовищ из забытых ночных кошмаров.
Неожиданно прямо в воздухе образовалась цепь — кроваво-красная, раскаленная, я даже на расстоянии чувствовал, как от неё шибало чудовищным жаром. Она обвилась вокруг Каина, врезаясь в его плоть, как чудовищные раскалённые кандалы.
— Попался, ублюдок! — закричала Глория, тоже вложившая в это заклинание едва ли не все свои силы. — Сдохни, тварь!
Каин задымился — раскалённая цепь, хоть и с трудом, но вгрызалась в его тело. Упырь зарычал, от его рева в зале обрушилась еще часть потолка, зацепив и ведьму. Она отлетела назад, прижимая руку к груди, из которой сочилась кровь. Ведьма упала на колени, но продолжала смотреть как работает её убойное колдовство.