— Что случилось, дружище? — поинтересовался я между делом.
— Мать С-смеих-ха — её х-хто-то с-сап-прал…
— Как забрал? — не понял я, вспоминая титанических размеров змею («по совместительству» еще и мать злыдня), запертую в ловушке — временной аномалии, совершенно случайно обнаруженного мной могильника.
— Лих-хорук пыталс-с-ся… Лих-хорук п-пилс-ся с-с-с пох-хитителем ис-с пос-следних-х с-сил. Но он п-пыл с-сильнее… Он уп-пил тф-фоего тоф-фариш-ша ф-федьмака…
— Тома? — вскинулся я, вспоминая, что именно Том Бомбадил руководил работами в древнем могильнике.
— Да, он… — Кивнул одноглазый дух. — Тот пыталс-ся помош-шь Лих-хоруку… Мне ш-шаль, п-пратиш-шка Ш-шума… — Виновато повесил голову на грудь злыдень. — Но ф-фрах-х пыл намнох-хо с-сильнее с-слыдня и тоф-фриш-ша Тома…
— Остался еще хоть кто-нибудь в живых? — Холодея, спросил я. Ведь в том кургане, насколько я знал, работало много людей — в основном ученых историков и археологов.
— Нет… — Мотнул лысой уродливой головой злобный дух. — Он вс-сех-х уп-пил…
— Твою же мать! — в сердцах выругался я.
— А моя Мать С-смеих-ха ис-с-с-сес-сла… — повторил Лихрук, слегка не разобравшись в моих ругательствах. — С-слыдень не понимает, как такое мош-шет п-пыть…
— Разберёмся, братишка! — Я поднялся с кровати, быстро оделся — выспаться, похоже, сегодня (и черт его знает еще сколько) не вариант. Пришлось взбодрить себя изрядной толикой силы, чтобы меня хотя не вырубало на ходу. — А сейчас исчезни, старичок, — распорядился я, и Лихорук мгновенно растворился в воздухе, — только будь где-нибудь поблизости.
— Х-хорош-шо, п-ратиш-шка Ш-шума! — отозвался злыдень по мыслесвязи, а я отправился на поиски Фролова, чтобы подкинуть нашему Контролёру еще проблем.
Фролова я нашёл в его кабинете, окружённого со всех сторон стопками каких-то документов и бумаг. Они горами высились на столе, стояли целыми пирамидами на полу, так что и ступить было некуда. Когда я вошел, он посмотрел на меня взглядом человека, тоже не спавшего несколько ночей и который уже успел выпить три цистерны крепчайшего кофе.
— Товарищ Чума… — Он тяжело вздохнул, потирая глаза кулаками. — Ты даже не представляешь, как мне сейчас нужна твоя помощь! В этом кургане…
— Подожди, Лазарь Селивёрстович… — Остановил я его порыв, опускаясь на свободный от бумаг стул напротив и коротко изложив суть дела.
Фролов слушал молча, но с каждой секундой его лицо становилось все мрачнее. Когда я закончил, он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, будто стараясь не взорваться.
— Ты хочешь сказать, — после нескольких глубоких вдохов он открыл глаза, — что некто, предположительно демонической природы, похитил из кургана Мать Змеиху — древнее существо, запертое во временной аномалии, убил нашего союзника — товарища Тома Бомбадила и всю исследовательскую группу…
— Именно так, товарищ Контролёр.
— И ты думаешь, что это…
Я провёл рукой по лицу. В голове мелькали обрывки кошмара — это многоголосие, эти пальцы с чёрными чешуйками, эти… Нет, перепутать невозможно!
— Раав.
Фролов замер.
— Ты уверен?
— Уверен. И еще он был в моей голове непосредственно в момент нападения.
Капитан госбезопасности резко встал, подошёл к окну и сжал кулаки:
— Мы не можем допустить, чтобы он получил её силу! Если Раав действительно смог захватить Мать Змеиху…
— Я думаю, демон не будет отнимать у неё силу
— Почему? Я не понимаю… — Товарищ Контролёр обернулся — в его глазах горело нечто, граничащее с отчаянием.
— Если он действительно эмиссар Хаоса, то ему нужен резидент в мире Порядка, — выдал я одно из предположений. — Силы у него и так хватает, а вот надолго задержаться в нашей «агрессивной» для Хаоса среде — нет. Он предлагал… Даже скорее — искушал меня, Ваню, Черномора и отца Евлампия перейти на его сторону. Но мы устояли… А вот если ему удастся освободить из временной аномалии древнюю богиню, плоть от плоти этого мира… А ему, думаю, это удастся, раз он уже сумел снять её неподъёмную тушу с зачарованного постамента… Она может принять его условия, — неутешительно подытожил я.
— Так что нам с этим делать? — с надежной поглядел на меня капитан госбезопасности.
— Срочно отправляй этот неутешительный доклад товарищу Сталину, а после срочно выдвигаемся к кургану. А я пока расшевелю своих сотрудников — старлея гэбэ Чумакова и Черномора.
«Надо бы коротышку тоже на службу оформить, — как всегда в неподходящее время пришла мне в голову странная мысль, — и звание присвоить».
Лазарь Селивёрстович вскочил с места и помчался к шифровальщикам, а я отправился на поиски Черномора и Вани. Где находился Чумаков я себе представлял — он безвылазно сидел в бункере вместе с профессором Трефиловым, который под воздействием моей магии спал беспробудным сном.
Оставив Бажена Вячеславовича под присмотром одного из сотрудников НКВД, я вместе с Чумаковым выбрался из бункера. Во дворе нас уже ждал собравшийся Фролов, и намотавший вокруг себя бороду Черномор, с которым я связался через магическую связь, как со злыднем.
— Готовы? — для проформы поинтересовался я.
Для передвижения я решил использовать чудесную тропинку лешего. И база, и курган находились в подмосковном лесу, так что никаких проблем с этим не было. Только тропинку я решил использовать обычную, а не ту, доработанную моим мертвым дедулей. Обычная тропа была абсолютно безопасной для передвижения. Ну, по крайней мере, так было раньше. А лишний раз рисковать чего-то не хотелось.
— Поехали… — подойдя к ближайшим зарослям, произнёс я, а затем шепнул слово. И тропинка послушно открылась.
Лесная тропа заиграла перед нами, изгибаясь, как живая. Она словно дышала — то сужаясь до узкой змейки между корней, то внезапно расширяясь и скручиваясь в причудливые петли. Земля под ногами была мягкой, упругой, будто сама шла нам навстречу, максимально ускоряя шаг. Воздух звенел от магии, головокружительно пахло хвоей, мхом и грибами.
— Держитесь рядом! — предупредил я спутников, больше ориентируясь на Лазаря Селивёрстовича, впервые опробовавшего лесную волшбу. — Если отстанете — можете потеряться.
Фролов кивнул, крепче сжав ремень ППШ, закинутого за спину. Только боюсь, что обычным оружием простаков он не отобъётся ни от одной «сумеречной» твари. Чумаков шёл следом, спокойный и собранный — прежние наши «приключения» явно давали о себе знать. Черномор же, напротив, выглядел почти расслабленно, мягко переступая короткими ногами, будто гулял по парку.
Тропа вела нас сквозь чащу, но в какой-то момент она свернула резко влево, и перед нами возникло небольшое болотце. Вода в нём была чёрной, как чернила, а на поверхности скользили странные огоньки — то ли светлячки-водомерки, то ли ещё кто похуже.
— Не подходите к воде, — предупредил я, хмуро взглянув на болото. — От греха подальше!
Это была хоть и обычная тропа, но мало ли чего? Мы обошли болотце по краю, преодолели еще пару поворотов — и лес внезапно расступился. Перед нами высился курган. Огромный, тёмный, будто выросший из самой земли. Воздух здесь был густым, тяжёлым, и пропитанным древней силой.
Это почувствовали и Ваня с Черномором — я видел это по их изменившимся лицам. Тропа растворилась в воздухе, оставив нас лицом к лицу с древним курганом. Его склоны, поросшие чахлой травой и колючим репейником, дышали скрытой угрозой.
— Вот и приехали, — пробормотал я, когда тропинка исчезла за нашими спинами.
— Так быстро? — натурально изумился капитан госбезопасности. — И пяти минут не прошло! — воскликнул он, взглянув на наручные часы. — А на машине ехать… Такое колдовство мне по нраву — очень полезное!
На вершине кургана, среди обломков камней, виднелся тёмный провал — вход. И оттуда веяло чем-то чужеродным.