[3] Агностик — это человек, который не отрицает существование богов, но и не утверждает его, поскольку убеждён в том, что первичное начало вещей неизвестно, так как не может быть познано — либо на данный момент развития человечества, либо вообще.
[4] Вторая волна «Великого переселения» произошла в 1740 году после Русско-Австро-Турецкой войны 1737ꟷ1739 гг. На этот раз сербы переселялись не только в Австрию, но и в Россию.
[5] Трикони — стальные зубчатые набойки на подошвы горных ботинок (ботинок для альпинизма и горного туризма), имевшие распространение в первой половине XX века. Название они получили от производившей их с 1912 года швейцарской фирмы Tricouni (название соответствует прозвищу изобретателя триконей женевского ювелира и альпиниста Феликса-Валентина Генекана (Félix-Valentin Genecand, «Tricouni»; 1878–1957 гг.).
Отриконенные ботинки использовались альпинистами и горными туристами, а также геологами и военнослужащими горнострелковых подразделений (преимущественно, швейцарской, немецкой и австрийской армий). Поверх триконей могли надеваться альпинистские кошки.
[6] 1-я горнопехотная дивизия (нем. 1. Gebirgs-Division) — тактическое соединение (дивизия) вооружённых сил нацистской Германии (вермахта), созданное 9 апреля 1938 года в Гармиш-Партенкирхене, Бавария. Решением командования сухопутных сил вермахта от 31 марта 1938 года цветок эдельвейса был определён в качестве эмблемы дивизии, в связи с этим её также называли дивизией «Эдельвейс» (нем. Edelweiß-Division). Дивизия являлась элитным ударным соединением вермахта. Горные пехотинцы были обучены передвижению в горах на лыжах, скалолазанию, длительным маршам и выживанию в суровых условиях.
Глава 11
Команда профессора Грейса уходила всё глубже и глубже в недра обширного пещерного ледника. Уже давно потерялся далеко позади гигантский вход в пещеру, а солнце не подсвечивало ледяные наросты своими лучами. Теперь лишь лучи электрических фонарей, что были тусклыми по сравнению с естественным освещением, разгоняли вековечный мрак.
Бунге, который поначалу любовался вычурными ледяными композициями с детской непосредственностью, весьма приуныл, но пока продолжал послушно брести по бесконечному ледяному тоннелю за руководителем экспедиции. Зато гауптштурмфюрер СС ломился вперед по застывшей подземной реке, словно лось во время гона, только прозрачные хрусталики вылетали из-под металлических шипов на его ботинках, когда он с силой вонзал их в девственный лёд пещеры.
К удивлению Вальтера, старикан-унтерменш спокойно переносил все тяготы пути, невзирая на почтенный возраст. И если ноги у самого Бунге с непривычки начали ныть, то по пожилому сербу этого было совершенно не видно. Да он даже не запыхался!
Как ему удаётся так бодро идти? Вальтер никак не мог этого понять, краем глаза наблюдая за худым и жилистым попутчиком, у которого изо рта даже пар, казалось, совсем не вырывается. Вон, Матиас, парит, как паровоз под полными парами, да и парни-автоматчики от него не отстают — буквально окутаны теплыми клубами выдыхаемого воздуха.
Большая влажность, отрицательные температуры, тепло разогретых человеческих тел… А старикан идёт, как на прогулке по Унтер-ден-Линден[1], даже не разогрелся, и никакие трудности его, похоже, не берут. Даже пар изо рта едва-едва идет… Или это дыхание охранников его накрывает время от времени?
— Матиас! Может достаточно на сегодня? — Бундге пришлось напрячься, чтобы догнать убежавшего вперед начальника экспедиции. Он даже пару раз едва не навернулся на мощном наплыве льда, образовавшем на его пути большой бугор. — Нам же еще назад… — запыхавшись, выпалил он.
Матиас взглянул на часы со светящимся в темноте циферблатом и стрелками, прикидывая что-то в уме.
— Еще успеваем, дружище! — произнёс он. — Полчаса ходу, а затем разворачиваемся.
— А смысл? — пожал плечами Вальтер. — Пока ничего интересного мы даже не встретили… — Заметив развязавшийся на ботинке шнурок, замначальника экспедиции нагнулся, чтобы его завязать.
— Scheiße! — Луч света от фонаря Бунге упал ему под ноги, высветив в прозрачном льду ужасающую картину. От увиденного немец дернулся и поскользнулся, со всего маху впечатавшись задницей в твердую и холодную поверхность. А затем, сидя на пятой точке, по крабьи трепыхаясь, отполз назад.
— Что с тобой, Вальти? — кинулся к напарнику эсэсовецу. — Ты в порядке?
— Т-т-ам… т-так-кое… — Заикаясь от испуга, указал под ноги Матиасу Бунге.