— Впечатляет, Матиас! — Из темноты на освещенное пространство, потирая немного «обгоревшую» рожу, которая восстанавливалась прямо на глазах гауптштурмфюрера СС, выбрался Душан. — И кто этот затейник, додумавшийся дать силу в руки простакам? Неужто тот самый отпрыск Вилиготенов? Ну, да, — не дожидаясь ответа Грейса, — продолжил вампир, — их семейка лишилась источника, а выживать в магическом мире как-то было нужно… Голь на выдумку хитра, как говорят русские…
Упырь вытянул руку и прикоснулся указательным пальцем к видимой границе защитной сферы. Свернуло, пшикнуло, а палец владыки Каина ужалила маленькая изумрудная молния.
— Ух, ты! — воскликнул он, резко одергивая руку. — Весьма болезненно даже для меня! А уж обычному, как вы говорите, вурдалаку, и вовсе руку оторвать может. Сразу видно, что формулы составлял настоящий знаток, я бы даже сказал эстет магических наук — стоит лишь ошибиться в одном знаке, эффект сразу сойдёт на нет. Весьма и весьма интересное сочетание… — Продолжил изучение светящихся символов верховный кровосос.
— Так может, договоримся? — Грейс понял, что сумел получить небольшую передышку, и вновь принялся торговаться. — Вы просто не понимаете, насколько краше станет ваша жизнь…
Он хорошо научился юлить, врать, изворачиваться и договариваться, после того как взял в жёны нелюбимую женщину ради научной карьеры. Но даже после этого у него не было шансов достичь того, чего он долбился к сегодняшнему дню. Так что влезать без мыла в любую щель он умел.
— Да мне и без этого неплохо живётся, — усмехнулся кровосос. — С чего ты взял, что я хочу что-то менять в своей жизни?
— Ну, как же? — притворно всплеснул руками Матиас. — А скука? Никогда не поверю, что настолько древнее существо, как вы… владыка Каин, — не испытывает этого чувства. А мы сумеем вас развлечь…
— И как же, позволь тебя спросить? — Глаза вампира засветились красным, а следом их затопила настоящая тьма. — Если сумеешь меня действительно заинтересовать — я подумаю… Хотя, с пищей я принципиально не договариваюсь… Но… — Он помедлил, словно раздумывая над чем-то серьёзным. — У тебя будет шанс на вступление в мою семью…
— Простите, владыка Каин, — неожиданно перебил вампира Матиас, — вы сказали, что этот молодой человек — ваш сын. Но насколько мне известно, кроме Еноха у вас не было сыновей… Если только это непризнанный богословами Гори, упоминаемый лишь единожды в «Сефер га-Яшар»[1], да и то весьма и весьма сомнительно…
— А ты умеешь делать правильные выводы, Матиас, — произнёс Каин. — Это действительно Гори — мой второй сын, зачатый еще в мою бытность обычным человеком…
— Обычным человеком? — изумлённо расхохотался профессор. — Вы никогда не были обычным человеком, владыка! И никогда не будете им! Вы — Каин! И этим всё сказано! А что с ним случилось? — Вновь вернулся профессор к предыдущей теме разговора. — С Гори?
— Енох не пожелал разделить со мной тяготы новой нежизни, боясь еще больше разгневать Его… Тогда как Гори ни мгновения не сомневался ни во мне, ни в выбранном мною новом пути…
— Пути вампира?
— Да. Его мне указала моя мать — Лилит…
— Чёрт возьми, значит это правда! — взволнованно воскликнул Матиас — перед ним сейчас стоял непосредственный участник событий, развернувшихся тысячелетия назад! — Значит Адам после изгнания из рая действительно прожил сто тридцать лет[2] с Лилит?
История была его страстью, история была его жизнью, история была единственной отрадой, которой он отдавался полностью. И то, что сейчас происходило с ним было настоящим чудом. Чудом, за которое он был готов заплатить любую цену. И древний вампир, похоже, тоже это как-то почувствовал.
— Так и было, — подтвердил Каин. — Только затем её имя было предано забвению, а меня все стали считать сыном Евы. — Первое время наш «новый путь» был весьма насыщен: смертные приносили нам жертвы и поклонялись, как богам. Так продолжалось веками и тысячелетиями, пока против нас не выступили Его апологеты, собранные в единый кулак новым мессией… Им удалось развенчать и предать забвению бывших повелителей земли — языческих богов, и низвергнуть их в адскую бездну… Лишенные своей паствы и энергии Веры, они недолго трепыхались… На нас же просто открыли охоту, перебив большей частью… Хотя это мы — охотники, а вы — жертва!
Грейс видел, насколько непросто даются древнему существу весьма нерадостные воспоминания. Так что нашему «кровавому роду» пришлось превратиться в ночной кошмар, жуткую сказку, легенду и вымысел, чтобы элементарно выжить… И это, — он указал рукой на ледяной саркофаг, — последствия нашего противостояния.