Никаких проблем с пересечением КПП не возникло — никто из караульных в мою сторону даже носом не повёл. Как же здорово быть ведьмаком на войне! Я сейчас запросто мог перерезать охранникам глотки, а они бы даже и глазом не моргнули. У меня просто чесались руки, совершить акт возмездия за все их грехи, но было еще рано. Мне сейчас лишняя паника не нужна.
Для начала надо найти колдунью, если она ещё здесь и получить от неё информацию, остался ли кто в живых из захваченного партизанского отряда. Может быть, я уже опоздал… От осознания возможной трагедии мне стало так горько на душе, что хоть волком вой!
Мне вспомнился никогда неунывающий весельчак-балагур дед Маркей, обращающийся как бог со снайперской винтовкой. Рассудительный и великодушный командир отряда — товарищ Суровый. Даже вечно ищущий подвох старший политрук Карпуха, как его кликал шебутной дедок-снайпер и фамилию которого я так и не удосужился узнать, был мне также дорог, как и все остальные, поскольку жизни своей в бою с врагом не жалел.
А что въедливый очень, так работа у него такая — везде искать подвох, да шпионов-предателей. И не будь этих людей, куда тяжелее и кровавее далась бы нам наша победа. А всё остальное — тонны дерьма и грязи, что вылили на них после — тоже происки… Вот только чьи: врагов, дураков, или идеологических противников, думайте уже сами.
Вывеска колхоза «Красный сеятель» обнаружилась на том же самом месте, где я видел её в последний раз — над большими металлическими воротами. Немецкий госпиталь тоже никуда не делся, а точно так же располагался в больших крепких амбарах, которые фашисты попросту переоборудовали под палаты. На большом дворе бывшего совхоза всё так же ковыляли гитлеровские подранки, напоминая египетские мумии из-за обилия бинтов.
На этот раз было много обожжённых солдат, прибывших, наверное, из горевшего леса дедки Большака. Значит, не так-то просто им далась эта временная победа, раз половина госпиталя завалена пациентами с ожогами разной степени тяжести. Эту информацию я просто почерпнул в голове рядом проходящего военного медика в белом халате.
По уже проторенной дорожке я добрался до бывшего здания колхозной администрации, где обосновалось начальство этой медицинской части. И именно моя колдунья рулила здесь всем немалым медицинским хозяйством — ибо была его начальницей-главврачом.
Пробраться в её кабинет тоже было делом техники — это я легко проделывал еще в прошлый раз. Хозяйки в её кабинете я не обнаружил, поэтому заняв её кресло, я забросил ноги на стол. Свалив на пол какие-то бумаги (скоро они ей и вовсе не понадобятся), я подвесил в кабинете заклинание с примечательным названием «гуси Рима».
Я уже неоднократно обращал своё внимание на весьма юморные названия магических конструктов, подчерпнутых мной в книге заклинаний Афанасия Никитина. «Гуси Рима» были этакой охранной сигнализацией, предупреждающей мага о постороннем вторжении в его «личное пространство». Ведь все же знают легенду[2] о том, как когда-то гуси спасли Вечный город[3].
В общем, активировав заклинание, которое предупредит меня о появлении в кабинете главврача любого постороннего (хоть он меня всё равно даже не увидит), либо самой хозяйки, я постарался немного вздремнуть и хоть немного восстановить силы. Прошедшая ночка выдалась на редкость тяжёлой.
Пусть сон мой был чуток, но мне удалось неплохо выспаться до тех пор, пока в моей голове не раздалось громкое гоготание римских гусей. И тут Афанасий оказался верен себе — «звуковой сигнал» в виде птичьего гогота меня весьма позабавил. Не дёргаясь понапрасну, я приоткрыл один глаз, оценивая окружающую обстановку.
В кабине оказалось двое: Глория и крепкий седовласый Stabsarzt[4] с эмблемой Эскулапа[5] на полевой форме и багровым лицом любителя крепкой выпивки. А поскольку проблем со спиртом в медицинских частях вермахта не наблюдалось, то этот дядя мог предаваться своему любимому пороку в любое время.
Он и сейчас страстно хотел выпить… Вернее, похмелиться после вчерашних вечерних посиделок с раненными офицерами — пациентами полевого госпиталя. Которым он же, собственноручно, и продал хорошую долю спирта. Это я мгновенно прочитал у него в голове, но еще раньше меня накрыло таким смрадом застарелого перегара, что впору было закашляться.
Состряпав невозмутимый покер-фейс, прожжённая ведьма лишь покосилась в мою сторону, а после принялась филигранно отчитывать своего подчинённого — любителя основательно заложить «за воротник». Некоторые из её оборотов на немецком я бы с удовольствием записал для памяти, поскольку раньше с такими ругательствами не встречался.