Огюст Жикель вспоминал:
На «Орионе» я вновь соединился с с капитаном Энферне. Мы каждый день проводили часть времени вместе; он был в довольно хорошем настроении и пил много «грога», в котором было столько же спиртного, сколько и воды. Когда я заметил это, он ответил, что это «для того, чтобы погубить врага». Английский капитан Кодрингтон был значительно более образован, чем он, и был склонен проводить долгие часы в беседе со мной. Он рассказывал мне об унылом существовании в длительных плаваниях и бесконечных блокадах, которые Англия возложила на своих моряков, и о том, как он растратил свою жизнь вдали от своей семьи и того, что он любил больше всего. Среди них, как и среди нас, было много разговоров о долге, но, по крайней мере, они могли подбадривать себя такими событиями, как Трафальгарское сражение.
27 октября Бейнтан сообщал капитану «Дефенса» Джорджу Хоупу о местной ситуации:
Поскольку я прибыл сюда утром в четверг, я счел необходимым взять на себя командование судами, стоявшими на якоре, и попытался передать, несмотря на погоду, приказ командующего, а именно: снять людей с призов и уничтожить их; но поскольку волнение было огромным, а корабли находились далеко друг от друга, то было сделано гораздо меньше, чем я страстно желал, и много шлюпок было потеряно.
Он уточнил, что приказал «Ориону» встать на якорь рядом с лишенным руля «Сан-Августином», а «Аяксу» подойти поближе к «Аргонауте», стоявшей на якоре севернее и тоже без пера руля, — для того, "чтобы снять остававшихся там людей, после чего призы будут уничтожены".
На «Аргонауте» находилась призовая команда с «Дефайенса» с лейтенантом Генри Харгрейвом во главе. В нее входили Томас Тауншенд из Грейт-Ярмута, чья жена Джейн была на «Дефайенсе», и подштурман Колин Кэмпбелл. Поскольку все думали, что надвигается новый шторм и корабль утонет, их перспективы были мрачными. На борту оставались четыреста человек испанского экипажа, но для Кэмпбелла это выглядело как "600 испанцев на борту, и большинство из них пьяны, а на палубах полно раненых". Затем ветер стал усиливаться. "В ту ночь поднялся очень крепкий ветер и продолжал дуть все сильнее и сильнее до ночи 26-го [25/26 октября], когда он задул сильнее, чем я когда-либо видел. Мы не ожидали, что корабль выдержит эту ночь. Испанцы были ужасно напуганы, и все обратились к молитвам». Вода поступала внутрь корпуса быстрее, чем они могли ее откачивать, и волны заливали корабль еще и сверху, привнося все больше воды. Какими бы пьяными ни были испанцы, они, должно быть, участвовали в работе по откачке воды помпами, поскольку тридцать англичан мало что могли сделать самостоятельно. "Мы выбросили за борт все орудия главной палубы и приспустили в воду запасной якорь на случай, если лопнет канат станового якоря; около полуночи лопнули верхние железные петли крепления пера руля, и оно так сильно болталось, что мы боялись повреждения ахтерштевня, но около 3 часов оно полностью отломилось и исчезло, чему мы были очень рады".
На рассвете они обнаружили, что канат станового якоря действительно оборвался, но запасной якорь все еще мог удерживать их. «Монарка», «Бервик» и «Райо» исчезли. «Дефайенса» нигде не было видно, а две шлюпки, на которых они приплыли, затонули ночью. Они подняли сигнал бедствия и стали стрелять из пушек.
Во второй половине дня, когда море все еще было неспокойным, «Левиафан» и «Донегал» отправили шлюпки, чтобы снять британцев и тех немногих испанцев, которых они смогли взять с собой. Кэмпбелл вместе с Тауншендом были доставлены на «Донегал». "Там мне было довольно хорошо, так как я встретился со старым сослуживцем", — писал он своему отцу месяц спустя.
"Видите ли, сэр, очень мало надежды на то, что какой-либо приз из этой четверки будет сохранен, — сообщал Бейнтан Хоупу, — и не было никаких идей об этом, за исключением «Райо». «Аргонаута» и «Сан-Августин», лишившиеся рулей, будут затоплены в тот момент, когда мы вытащим всех людей; но до сих пор это было очень трудным предприятием, особенно на якоре". В воскресенье «Аякс» выполнил распоряжение Бейнтана стать на якорь вблизи «Аргонауты». На следующий день он завершил эвакуацию испанцев, сняв 185 человек. Многие были ранены, и трое из них умерли уже на борту. Затем, 29 октября, «Аякс» послал людей затопить «Аргонауту».
Приложив, должно быть, огромные усилия, «Донегал» 24 октября снял с «Райо» 626 человек. Но когда погода испортилась, на его борту все еще оставалось около трехсот человек, включая призовую команду из девяноста восьми британцев. Корпус трехдечника был прочным, и они надеялись сохранить его, но погода оказалась слишком суровой. "В пятницу он сдрейфовал довольно далеко от «Донегала», но потом сумел зацепиться", — сообщал Бейнтан Хоупу. (Почти то же самое произошло с «Бервиком»). Но в воскресенье утром якорный канат «Райо» снова лопнул. Бейнтан «послал «Энтрепренант» присмотреть за ним, но надежды на спасение корабля мало".