31-го августа в район Кадиса прибыл вице-адмирал Роберт Кальдер с восемнадцатью кораблями, и воображаемый флот, которому Коллингвуд подавал фальшивые сигналы, стал реальным. Надеясь, что прибывшие корабли еще не были замечены противником, Коллингвуд (принявший командование всей эскадрой как старший по выслуге) держал корабли Кальдера за горизонтом и пытался выманить противника, искушая его своими якобы малыми силами.
Капитан «Марса» Джордж Дафф писал своей жене Софии, что их старый приятель, командир «Донегала» кэптен Пултеней Малькольм, "отправился с адмиралом Луисом под самый Кадис в надежде выманить объединенный флот в море, пока они не узнали о прибывшем подкреплении. Но я полагаю, что они уже прознали о прибытии, и спокойно останутся в гавани на своих якорях". Он оказался прав. Томас Фримантл с «Нептуна», неохотно примиряясь с перспективой длительной блокады, в письме своей жене Бетси говорил, что "объединенный флот расположился уютно в Кадисе, откуда я делаю заключение, что нам придется торчать здесь до второго пришествия, если погода не разметает наши корабли; в таком случае французы снова ускользнут от нас".
Эдвард Кодрингтон, командир только что прибывшего «Ориона», также предчувствовал длительную блокаду: "Увы! Вспоминая наши маленькие домашние радости, не могу не чувствовать опустошенности при явной перспективе долгого-долгого отсутствия, безо всякой надежды вскоре вернуться к ним", писал он своей жене Джейн. Они поженились в декабре 1802 года, и это была их первая настоящая разлука. "Эдвард наверняка скучает по мне, а маленький толстячок Уильям, конечно, забыл, как я баловал его; но его очаровательный смех, который не так-то легко забыть, оставил глубокий след в моей памяти". Кодрингтон хотел надеяться на быструю развязку, но не ожидал ее. "Для моих чувств было бы большим расстройством увидеть, как худший флот, пусть и защищенный стенами своей главной базы, бросает вызов флоту моей страны. Старинная испанская гордость — если от нее что-то осталось — должна уязвлять их этим отсиживанием, — продолжал он, — но французы, осмелюсь предположить, утешают себя знанием того факта, что наш флот изнашивает себя, в то время как их флот ремонтируется. Я полагаю, что успех, полученный при помощи хитрости, доставляет французу такое же удовольствие, как если бы он был добыт в бою".
Блокада была основным способом ведения как предыдущей, так и этой войны. Французы и испанцы держали свои суда в портах, изредка высовываясь в тех случаях, когда британцы были рассеяны неблагоприятной погодой. Французы утверждали, что суда королевского флота были изношены вследствие непрерывной службы. Британские капитаны, ненавидевшие скуку блокадной службы, опасались, что французы имели резон в своих утверждениях. Матросы испытывали отвращение к такому ничегонеделанию (особенно в период зимних штормов в районе Бреста), и наиболее активные из них дезертировали при первой возможности.
Блокада Кадиса в летний период времени была гораздо приятней с точки зрения погодных условий. Светило солнце, и экипажи не были измотаны чрезмерными нагрузками. Штурман линейного корабля «Принц» Ричард Андерсон рассказывал своей жене Мэри, что он провел значительную часть времени, играя на скрипке и читая книги. Фримантл и Кодрингтон находили социальную жизнь разочаровывающей: изолированные на корабле своим положением, они привыкли обедать друг с другом и дружески настроенным адмиралом, но не все командующие поощряли такую фамильярность. Командующий Брестской блокадной эскадрой Уильям Корнуоллис был известен своим аскетизмом, и капитаны считали Коллингвуда сделанным из того же теста. "Наш Коллингвуд является смиренным последователем Корнуоллиса, — заметил Фримантл в письме к Бетси, — я еще не встречался с ним, да и ни с кем другим, я прикован к своему кораблю, и знаю о происходящем не больше тебя". Ему вторит Кодрингтон: "Мы попали под команду еще одного нелюдимого адмирала, который сообщается с нами исключительно по службе; таким образом, если Бонапарт не выгонит свой флот в море, мы рискуем забыть, что между мужчинами существует понятие общества". Им не повезло, а Джордж Дафф наслаждался обществом, обедая на «Британии» со своим соотечественником, шотландцем контр-адмиралом Нортеском, и на «Канопусе» с адмиралом Томасом Луисом и его флаг-капитаном Френсисом Остином, братом романистки Джейн Остин.
5 сентября Кодрингтон наконец-то встретился с Коллингвудом. "Найдя, что адмирал несправедливо счел меня невнимательным к одному из его распоряжений, я прибыл на флагман и заметно удивил его докладом о наших различных потребностях и недочетах". Он нашел Коллингвуда неожиданно "добродушным, разговорчивым и коммуникабельным", но заметил критично, что "тот производит впечатление делающего всё строго по протоколу".