Корифей
Кто б ни был гость, — должна ли всем словам
Пришельца ты давать, царица, веру?
Елена
Он говорил о муже слишком ясно.
Корифей
Бывает ясен часто лживый сказ!
Елена
310 Да, но правдивый — и того яснее!
Корифей
Там зло, здесь благо; зло ль тебе милее?
Елена
В сетях тревоги всюду вижу страх.
Корифей
Скажи: в дворце-то ласковы с тобою?
Елена
Милы мне все; жених лишь ненавистен.
Корифей
Ты вот что сделай: памятник покинув...
Елена
А дальше что ж? Какой совет услышу?
Корифей
В чертог войди. Там Нереиды дочь,
Которой все открыто, Феоноя,
320 Пусть возвестит тебе, в живых ли муж
Иль умер. И тогда увидишь, стоны ль
Твоей судьбе приличны или радость.
А не узнав наверное, тебе
Какая ж польза плакать?
(Видя, что Елена колеблется.)
Ну, исполни ж
Мои слова, Елена: брось гробницу
И вопроси царевну. Под рукой
Разгадки ключ: зачем же ждать чего-то
И впереди искать? И я с тобой
Охотно в дом войду, чтоб девы вещей
Гадания услышать. Не жене ль
С женой делить ее труды и муки?
Елена после некоторого колебания соглашается; хор собирается вокруг нее. Движения эти сопровождаются музыкой.
СЦЕНА ПЛАЧА
Елена
330 Совет ваш, он сердцу мил;
Идите ж, идите в чертог,
Подруги, узнайте мук
Исход и борьбы моей.
Хор
Желанья мои с тобой.
Елена
О ты, злополучный день!
Какую я весть услышу,
Каким ее плачем встречу?
Хор
Беды не накличь себе!
Стенаньем до времени
Не мучь себе сердца ты!
Елена
340 Что сталось с супругом моим?
Видит ли свет
И колесницу солнца,
И в небе светил дороги?
Иль под землей меж мертвых
Ночи приял покров он?
Хор
В мыслях лелей — что краше...
Дальше там будь что будет!
Елена
Тебя призываю я с клятвой,
Тебя, в тростниках зеленых,
Еврот мой студеноструйный:
350 Если верна та слава,
Слава о смерти мужа...
Хор
Ты теряешь рассудок!
Елена
В петле тогда воздушной
На смерть укачаю тело,
Или, булатною силой
Души сокрушив покровы,
Груди пронзенной влагой
Губительный меч оболью;
Жертвой паду трех богинь,
Жертвой того Приамида,
Что их в ущелье идейском
Ждал у загонов своих.
Хор
360 Пусть на других падают беды!
Ты же счастлива будешь.
Елена
О город бед, о Троя!
Деяний несодеянных
Тебя мечта сгубила,
И ты познала муки!
Красота моя — Кипридин
Дар — ценою слез и крови
Окупилась: беды к бедам,
Слезы к слезам, муки к мукам.
Мать детей своих оплачет,
Сестры волосы обрежут
В слезный дар погибшим братьям
Там, у темных вод Скамандра...
И смешался крик со стоном
370 В городах Эллады; руки
На главу кладут там жены,
Ногти жадные вонзают
Девы в нежные ланиты.
О Каллисто,[489] ты блаженна, Аркадии дочь!
Пусть даже бога любовь тебя в зверя тогда обратила,
Все же твой жребий завиднее жребия Леды.
В шерсти мохнатой, с глазами, горящими яро,
380 Ты избежала сознания муки...
Счастлива ты, Титанида, Меропова дщерь!
Дивно красивая стала оленем с златыми рогами...
И избежала стрелы Артемиды.
Ты же, краса моя, ты
Башни сгубила Приама,
Лучших ахейцев сгубила![490]
Уходит в ворота с хором. Видно, как они все поднимаются по откосу кремля. У дверей дворца их встречает старая привратница; узнав их, она их впускает и закрывает за ними двери. Сцена остается пустой, музыка умолкает.[491]
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Со стороны моря приходит Менелай. Его одежда в беспорядке и носит следы кораблекрушения, волосы и борода не расчесаны. Из-под лохмотьев виднеется, однако, большой меч. Он без свиты.
Менелай
О царь Пелоп, когда-то на полях
Писийских колесницу Эномая
Опередивший, о, зачем, скажи,
Тогда среди богов ты не почил,
390 Когда еще отцом Атрея не был,
Родившего от Аэропы нас
С Агамемноном-братом, двух героев?
Без похвальбы сказать могу: в таком
Числе еще не видел мир и войска,
В каком я вел на кораблях ахейцев
Под Илион. Им не навязан был я,[492]
Я выбором гордиться молодежи
Могу как вождь.
И что ж? Одних уж нет,
Другие же, пощажены волною,
Одно несут — умерших имена
В далекую отчизну. По лазурным
400 Морским волнам и сам я с той поры,
Как башни Трои рушил, бесприютен
Скитаюсь столько лет — хоть поглядеть
На Спарту бы... Но богу не угодно...
Я Ливии оплавал берега:
Суровы и пустынны. А к Элладе
Едва меня приблизят волны, тотчас
Назад уносит судно ветер — мне
Попутного не посылали боги
В Лакедемон родимый...
Потерпел
Я только что крушенье; я лишился
Товарищей и выброшен на берег
Из корабля, который на куски
410 Разбился о скалу. От хитрых снастей
Остался только киль: едва-едва,
Не чая и спасения, на киле
До суши я добрался и жену
Привез на нем, отбитую под Троей...
Названия народа и страны
Не знаю я, толпы же стыдно; будут
Расспрашивать, а я... во что одет?
Ведь, если кто поставлен был высоко
И в нищету впадает, — тяжелей
Ему его страдание бывает,
Чем искони несчастному. Нужда
420 Вконец меня терзает: хлеба нету
И не во что одеться. Нагота
Едва прикрыта моря изверженьем,
А пеплосы, блестящие плащи,
Всю роскошь одеяний волны скрыли.
Виновница несчастья моего
Запрятана в пещеры недра; ложе
Мое там охраняют из друзей
Последние спасенные; а сам я
Отправился на поиски один,
Не выгляжу ль поживы... Вот палаты
430 Державные с зубцами и ворота
Дубовые; заметно по всему,
Что богачи живут... Ну что ж! Волнами
Разбитому богатый дом в куске
Уж не откажет: а бедняк — хотя бы
Он и желал — не в силах нам помочь.
вернуться
489
Каллисто — аркадская нимфа, отдавшаяся Зевсу. Согласно различным вариантам мифа, то ли разгневанная Гера превратила ее в медведицу, то ли сам Зевс, чтобы скрыть Каллисто от Геры.
вернуться
490
Еврипид излагает здесь вкратце какой-то местный миф, бытовавший на о. Кос и подробнее не известный.
вернуться
491
Еще один пример очень редкого в античной драме ухода хора с орхестры посередине пьесы (см. примеч. к «Алькесте», ст. 747 сл.).
вернуться
492
Им не навязан был я... — Полемическое опровержение традиционного варианта мифа, согласно которому Тиндарей обязал женихов Елены мстить за возможное оскорбление супружеского ложа ее будущего избранника. Этот мотив встречается уже у Гомера («Илиада», П, 339 — 341); особенно подробно он был развит у Гесиода, затем у Огесихора в поэме «Елена» и принят самим Еврипидом (см. «Ифигения в Авлиде», ст. 51 — 70).