Антистрофа
Честь не бесчестной руке воздавать!
820 Меч, перерезавший матери тело,
Где неостывшая кровь почернела,
Чистым ли солнца лучам обливать?
Снова забредил безбожный злодей,
Кончит он бредом слепого, —
В ужасе смертном он вызвал у ней
Стоном рожденное слово:
«Крови моей тебе, чадо, не смыть,
Пепел отца ублажая:
Я умираю, желая
830 В муках бесславья Оресту изныть».
Эпод
Убившего мать
Нам участь недуга больнее,
И слезы в груди закипают,
И жалостью сердце горит,
Когда с выраженьем испуга
Забродят глаза у него...
И станут свирепы... и ярость
Замечет больного, и с ним
Начнут свои игры богини.
Несчастный! Зачем он тогда,
840 Когда из-за риз позлащенных
Он нежную грудь увидал,
Ножа, что отточен был местью
Отцовской, не бросил ножа?..
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
Электра
(Она выходит из средней двери дворца, отдохнувшая и веселая, сначала идет на цыпочках; по мере приближения к ложу Ореста лицо ее становится тревожнее. Она сдергивает плащ, оставленный Орестом на постели, и, судорожно сжимая его, быстро подходит к хору)
Скажите мне, Ореста унесло
Божественным безумием отсюда?
Корифей
Нет. В Аргосе на сходке он, и там
Последний бой теперь решает, верно,
Простят ли вас, царевна, или нет.
Электра
О, горе! Кто ж его идти подвигнул?
Корифей
850 Пилад. Но вестника я вижу: он
Из города и с вестью об Оресте.
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
Те же и вестник. Это старик крестьянин, седой, с палкой, в большой шапке и с бородой.
Вестник
(еще издали поклонившись Электре, которая не идет ему навстречу)
О горькая, оплаканная дочь
Атридова, державная Электра!
Иду к тебе — увы! — с печальной вестью.
Электра
Все этим сказано... начало — все.
Вестник
Решением пеласгов вам с Орестом
Назначено сегодня умереть.
Электра
О, горе! То, что было страшной тенью
860 Грядущего оплакано, сбылось.
(Вестнику.)
Но самый ход борьбы, слова речей,
Решивших смерть, хочу я слышать, старец.
Скажи еще: под каменным дождем
Иль под ножом, что пресечет дыханье
Несчастие с Орестом разделю.
Вестник
Я из полей сегодня в городские
Ворота шел — хотелось о судьбе
Атридовых детей мне поразведать.
Привязан я к семье твоей давно,
Она мне помогала, и, хоть беден,
870 Друзьям храню я верность.
Посмотрю —
Со всех сторон толпа, и к холму тянут,
Садятся там: когда-то в первый раз
На том холме, чтоб дать ответ Египту[667]
За дочерей, Данай устроил сход.
И, сборище увидев, я из граждан
С вопросом обращаюсь к одному:
«Иль новое что в Аргосе, иль вести
Крылатые из лагеря врагов?»
А он: «Ослеп ты, что ли, что Ореста
Не видишь, — ждет его последний бой:
О голове тягается». О, лучше б
Незрячим быть тогда мне. Грустный вид!
880 Пилад и брат твой — скорбью и недугом
Размаянный и сумрачный один,
Другой печаль его с любовью делит
И, как дитя, больного бережет.
Когда ряды наполнились, герольда
Раздался крик: «Кто хочет говорить?
Вопрос: казнить иль не казнить Ореста,
Что мать убил?» Талфибий[668] первый тут
Встает, с отцом твоим громивший Трою.
Оратор был уклончив, как и все
Поклонники удачи: он искусно
890 Превозносил отца, но не решился
Хвалить Ореста — вкрадывались в речь
Слова о двух концах, он новый способ
Для родственных расчетов порицал, —
Не забывая партии при этом
Эгисфовой улыбки расточать.
Таков уж род их. К сильному герольды
Душою льнут. Талфибию друзья —
Влиятельный да облеченный властью.
Царь Диомед за ним в искусной речи
Советовал ваш смертный приговор
900 Изгнанием сменить благочестиво.
Восторгов шум и ропота покрыл
Его слова. Но вот поднялся с места
Безудержным и дерзким языком
Прославленный, навязанный аргосец.[669]
Шум на руку ему, и слов своих
Он выбирать не любит, мастер судей
Самих еще запутать. (Мед в устах
И зло в душе — такой советчик язва.
Зато совет и умный и благой
910 Пусть не сейчас, но польза увенчает;
Властям судить оратора нельзя,
Не посмотрев, что выйдет, и советчик
Лишь по плодам познается, как врач.)[670]
О каменной для вас с Орестом казни
Он вопиял, Тиндаром наущен.
Но вот встает оратор[671] — не красавец,
Но крепкий муж: не часто след ноги
На площади аргосской оставляя,
920 Свою он землю пашет — на таких
Теперь страна покоится. Не беден
Он разумом, коль случай есть порой
Помериться в словесном состязанье,
А жизнию он — безупречный муж.
Оратор наш не смерти для Ореста
Потребовал — венца, что не сробел
Он за отца вступиться и пред казнью
Безбожницы лихой не отступил.
А то потом хоть и копья для битвы
Не доставай, походы позабудь.
Охотника всегда найдешь без мужа
В соблазны жен скучающих вводить —
И воину порочить ложе. Славно
930 Он говорил и добрым по душе.
Замолкшего твой брат Орест сменяет:
«Владетели Инаховой земли,
Не меньше вас я охранял, чем тень
Отцовскую, когда убийцей стал я.
Коль словом вы сегодня освятите
Мужеубийство, граждане, вослед
Представиться вам не замедлит выбор:
Иль умирать, иль быть рабами жен.
<Не то, что надо, сделать вы готовы!
Я ту, что ложе моего отца
Изменой запятнала, уничтожил.
940 Меня убейте — и закон исчезнет,
Без страха будут люди убивать,>
О, дерзости у них, поверьте, хватит...»
Казалось, был и прав он, но рассудком
Не убедил собранья, и толпу
Другой увлек оратор — жаждой крови.
Едва-едва Оресту удалось
Добиться, чтобы вам самоубийством
Дозволили сегодня кончить жизнь.
950 Пилад его домой ведет со сходки.
И плачет он, и воплями друзья
В последний раз Ореста провожают.
Да, зрелище печальное глазам
Откроется уж скоро, а покуда
Готовь ножи иль петли, а на солнце
Вам не глядеть. Ни царский не поможет
Ваш сан, ни Феб с треножником своим,
Пифийский бог, вас погубивший, дети.
вернуться
667
...чтоб дать ответ Египту... — Согласно одному из вариантов сказания о Данаидах их отец Данай был вызван на суд его братом Египтом, отцом убитых женихов.
вернуться
668
Талфибий известен уже из «Илиады» как вестник Агамемнона и исполнитель его поручений. В этой роли он выступает также у Еврипида в «Гекубе», «Троянках» и «Ифигении в Авлиде».
вернуться
669
В этой характеристике уже древние видели намек на афинского политического деятеля Клеофонта, противника мирных переговоров со Спартой. Будучи по матери фракийского происхождения, он сумел тем не менее получить гражданские права и занять видное место в Афинах; отсюда — «навязанный аргосец» (в оригинале: «аргосец, но не аргосец»).
вернуться
670
Стихи, заключенные в скобки, издатели считают позднейшей вставкой, нарушающей течение рассказа вестника.
вернуться
671
...встает оратор... — Идеальный образ независимого гражданина-земледельца, не поддающегося безответственной пропаганде ораторов.