Аполлон
Как сказано, исполните, а ссоры
Пора забыть.
Менелай
Склоняюсь пред тобой.
Орест
1680 Таков и я: небесные слова
Запомнил я и в сердце сберегу их.
Аполлон
Из богинь почтите теперь
Тишину,[687] нет дивной прекрасней.
Чрез море блестящих светил
Я пойду провожать Елену
До чертога Кронида, жену...
Рядом с Герой и Гебой воссев,
Обрученной Гераклу, она
Станет богом для смертных отныне,
На фиалы с небес улыбаясь,
Корабли она будет хранить,
Как и вы, сыновья Тиндара,
1690 Будет в небе отрадой пловцов.
Хор
Благовонной короной своей
Увенчай поэта, победа,
И не раз, и не два, и не три
Ты увей ему белые кудри.
Дионис (II)
Хор вакханок, лидийских женщин
Тиресий, слепой старик, прорицатель (II)
Кадм, бывший царь фиванский (III)
Пенфей, юноша, внук Кадма, новый царь фиванский (I)
Слуга (III)
Вестник-пастух (III)
Вестник-слуга (III)
Агава, дочь Кадма, мать Пенфея (I)
Действие происходит в Кадмее, фиванской крепости, к северу от Фив, перед дворцом Кадма. Фасад дворца в дорийском стиле, с колоннами и триглифом. Средняя дверь играет роль главных ворот, ведущих внутрь помещения. У правой периакты (кулисы) куча деревянных обломков, огороженных и обвитых зеленью винограда. При начале пьесы выходит на сцену слева Дионис в виде поклонника Вакха: сверх длинного, до самых пят, пестрого хитона у него шафранного цвета перекидка, которую стягивает широкий пестрый пояс; по накидке свешивается с плеч небрида — ланья шкура; с головы из-под мягкой митры и плюшевого венка роскошными локонами падают на плечи нежные, светло-золотистые волосы, закрывающие уши и часть щек. <Он имеет вид> изнеженного красавца с женоподобным лицом; щеки белые, с густым румянцем (глаза с поволокой); в правой руке у него тирс, палка в рост человека, обвитая плющом.
Дионис
Сын Зевса, Дионис, я — у фиванцев.
Здесь некогда Семела, Кадма дочь,
Меня на свет безвременно явила,
Огнем Зевесовой грозы поражена.
Из бога став по виду человеком,
Я подхожу к струям родимых рек.
(Видит обломки, увитые виноградом.)
Вот матери моей сожженной память
У самого дворца обломки дома
Еще курятся, — в них еще живет
Огонь небесный, Геры горделивой
На мать мою неугасимый гнев...
10 Как хорошо, что сделал неприступным
Кадм дочери святилище; его
Со всех сторон я скрыл и винограда
Кистями нежной зелени обвил.
Богатой Лидии равнины я покинул
И Фригию, и Персии поля,
Сожженные полдневными лучами,
И стены Бактрии, и у мидян
Изведав холод зимний, я арабов
Счастливых посетил и обошел
Всю Азию, что по прибрежью моря
Соленого простерлась: в городах
Красиво высятся стенные башни,
И вместе там грек с варваром живет.
Я в Азии ввел праздники и пляски
И от людей, как бог, везде почтен.[688]
20 Здесь почву Греции впервые попираю.
Из городов Эллады раньше всех
Вас, Фивы, я наполню ликованьем,
Небриды[689] на плечи накину и, взамен
Копья, вручу вам тирс, плющом увитый:
Здесь сестры матери[690] — кто мог бы ожидать?
Во мне Зевеса сына не признали,
И утверждали, будто, согрешив
Со смертным, мать Зевесу приписала
30 Свой женский грех, что ловко сочинил
Ту басню Кадм, и будто Зевс Семелу
Убил за дерзко выдуманный брак.
Я, бешенством объяв их, из домов
Бежать заставил, — потеряв рассудок
Они теперь ушли на Киферон
В вакхических одеждах, с жаждой оргий
В груди, и сколько в Фивах есть
Народу женского, всех с ними вместе
Заставил я покинуть очаги.
И под шатрами елей, как попало,
Бездомные на голых спят скалах.
Да, город, ты почувствуешь теперь,
40 Что до сих пор чуждался оргий Вакха.
Семелы матери я память защитить
Являюсь мощным богом, сыном Зевса.
Почет и власть царя здесь отдал Кадм
Пенфею, сыну дочери Агавы.
Он богоборец и ни разу мне
Не сделал возлиянья и в молитвах.
Упоминать не хочет. Пусть же царь
И прочие фиванцы убедятся,
Что точно бог я. Здесь как научу
Себе служить, пойду в другие земли.
50 А если с войском двинутся фиванцы,
Чтоб женщин с Киферона возвратить,
Затеют с ними бой мои менады.
Так вот зачем, обличье изменив,
Из бога стал я с виду человеком.
вернуться
...почтите теперь Тишину... — В оригинале богиня названа Eirene, что соответствует русскому понятию «мир». После поражения спартанцев при Кизике (весной 410 г.) с их стороны дважды делались мирные предложения, которые отвергались сторонниками продолжения войны во главе с Клеофонтом (см. примеч. к ст. 902 — 906). Еврипид, как видно из этих стихов, не разделял подобных воинственных настроений.
вернуться
В описании пути Диониса в Грецию с Ближнего Востока сохраняется воспоминание о близких связях, существующих между этим богом и его финикийским двойником Адонисом, а также шумеро-вавилонским Думузи-Таммузом.
вернуться
...сестры матери... — У Кадма, по мифологической генеалогии, было четыре дочери: Семела, Автоноя (мать Актеона), Инб и Агава, мать Пенфея (см. ст. 229 — 231).