Трагедии

Менелай
(протягивая руку брату)

Дай руку мне, и помиримся, брат.

Агамемнон
(протягивая ему руку)

Ты, вождь, сжимаешь руку горемыке.

Менелай

В свидетели Пелопа я зову,
Пелопа, деда нашего, который
Отцом Атрею был: из уст моих
Лукавого не выйдет слова — правду
И только правду сердце через них
Поведает. Когда у брата слезы
Я увидал, за сердце ухватила
Меня тоска — я сам готов был плакать.
Беру назад слова свои — угроз,
Пожалуйста, не помни и не бойся:
480 Все муки здесь твои я пережил...
О смерти Ифигении для выгод
Моих прошу тебя не помышлять.
Как? ты в слезах, а я — на пире буду?
Нож — для твоих, и солнце — для моих?
Или такой дележ потерпит Правда?..
Да, наконец, чего же я ищу?
Жениться вновь? Что ж, иль невест завидных
Эллада мне не даст? Иль погублю
В погоне за Еленою преступной
Родного брата? Нет, Агамемнон,
Я зла еще из рук твоих не видел.
Прости ж меня, я говорил с тобой
Как мальчик безрассудный, — лишь теперь
490 Измерил я весь ужас быть убийцей
Своих детей, и жалость к осужденной
Глубокая вонзилась в сердце мне —
Да, видно, кровь сближает нас недаром...
Но что Елена ей?.. О нет, Атрид,
Пускай войска уходят! Бросим этот
Несчастный край! Но орошать лицо
Слезами ты не должен, заставляя
С собою брата плакать. Если жрец,
Судьбы твоей в гадании касаясь,
Затронул и мою, его слова
Из памяти я вычеркнул, и снова
Я для тебя — не изверг, снова — брат...
500 Перегореть в горниле состраданья
И вылиться в другую форму — мне
Не стыдно, Агамемнон, нет, нисколько!..
О! Я во зле не так закостенел,
Чтоб надо мной права утратил разум.

<Корифей

Ты слово благородное сказал,
Достойное Тантала, сына Зевса;
Теперь ты предков оправдал своих.>

Агамемнон

Твои слова охотно похвалой
Венчаю, брат, и эта перемена
Вполне тебя достойна, — да, раздоры
Меж братьями бывают из-за жен
И жажды власти. Но на то ли, право,
510 Судьба роднила нас, чтобы губить
Друг друга мы горели?.. Но, увы,
Мне больше нет возврата, и ножа
От дочери я отклонить не властен...

Менелай

Что говоришь? Да кто ж велит тебе
Убийцей быть тобою порожденной?

Агамемнон

Все войско, все ахейцы мне велят.

Менелай

Скорей тогда домой верни их, в Аргос.

Агамемнон

Вернуть?.. Да разве этим сбережешь?

Менелай

Ты чересчур, Атрид, боишься черни.

Агамемнон

А если жрец откроет тайну им?

Менелай

Мешает жрец — смети его с дороги.

Агамемнон

520 Порода их пророчья любит честь.

Менелай

А что их чтить? От них какая польза?

Агамемнон

Один еще замешанный тут есть...

Менелай

Кто там, скажи, Атрид, тебя пугает?..

Агамемнон

Исчадия Сисифа не забудь.[753]

Менелай

О, Одиссей нам повредить не может...

Агамемнон

Он ищет славы, брат, и он лукав.

Менелай

Да, это так, честолюбив он страшно.

Агамемнон

И что же он? Калхантовы слова,
Ты думаешь, не передаст аргосцам?
А ты представь его среди толпы:
Распишет им, как дочь обрек я раньше
Богине на алтарь и как потом
530 Назад сыграл. Возбуждены ахейцы,
Сам знаешь, брат, и ярость их в толпе
Зажечь легко. И вот по наущенью
Оратора они на нас с ножом,
А там и дочь не пощадят, конечно...
Укроюсь ли в Киклоповых стенах —
Туда придут, из-за каменьев вырвут
И землю всю разграбят. Тяжело,
О, тяжело... и выхода не сыщешь.
Тебя прошу теперь я, Менелай:
По лагерю пройди и Клитемнестре
Не дай разведать тайны нашей... я ж
540 Тем временем... к Аиду дочь отправлю.

Менелай, плача, уходит.

Не надо слез — без них довольно горя.

(Хору.)

Вы ж, чуждые, — завесу на уста...

(Уходит.)