Феоклимен
Но ты свершишь поминки без Елены?
Менелай
У нас лежит последний этот долг
На матерях, на женах и на детях...
Феоклимен
Выходит так, что совершить обряд
Никто другой не может, как Елена?
Менелай
Да, отказать в почете мертвецу
Я б не дерзнул... Не позволяют боги.
Феоклимен
Пусть будет так... Ведь мне же лучше, если
Я благочестью научу жену.
Итак, возьми для трупа из чертога
Убор могильный. Да и сам ты, гость,
Коль угодишь Елене, не с пустыми
1280 От нас уйдешь руками. Ты принес
Приятные нам вести; так лохмотья
Одеждою приличной замени
Да забери припасов на дорогу:
Ведь исстрадался ты порядком, вижу.
(К Елене.)
А ты, жена... былого не вернуть:
Зачем себя терзаешь? Менелаю
Покойному ты солнца не отдашь!
Менелай
Итак, царица, за тобою дело.
Люби супруга истинного; тот же,
Что потерял свои права, пусть канет
В забвения пучину. Вот исход
1290 Удачнейший. А я — пусть только бог мне
В Элладу даст возврат благополучный! —
Позорящие толки о тебе
Немедля прекращу, коль верно службу
Сослужишь ты супругу своему.
Елена
И сослужу. Не будет недоволен
Женою муж: ты сам вблизи увидишь.
Однако, горький, в дом войди; купель
Пусть тело освежит, покроют ризы
Достойные. Хочу без промедленья
Тебя пригреть: ты с большею любовью
Свершишь над мужем горестный обряд,
1300 Когда и сам достойное получишь.
Все уходят во дворец.
СТАСИМ ВТОРОЙ[358]
Хор
Строфа I
Мать блаженных, гор царица,
Быстрым летом уносима,
Ни ущелий густолесых
Не забыла, ни потоков,
Ни морей о грозном шуме:
Деву-дочь она искала,
Что назвать уста не смеют,
И звучали при движенье
Погремушки Диониса
И пронзительно и ярко!
А у гордой колесницы
1310 Близ ее запряжки львиной
За царевною в погоню,
Что из светлых хороводов
От подруг похитил дерзкий,
Две богини мчались рядом:
Лук горел на Артемиде;
У Паллады меднобронной —
Острие копья и очи;
Но отец богов, взирая
С высоты небес, иные
Создавал в уме решенья.
Антистрофа I
И скитаньем быстролетным,
Не напав на след коварный
Похитителя ребенка,
1320 Утомленная богиня,
Наконец, остановилась.
Под Деметрою белела
Иды высь снеговенчанной...
Там, среди обледенелых
Скал, дает богиня волю
Жгучим приступам печали:
С той поры бесплодных пашен
Труд зелеными не делал.
Поколенья погибали.
Не дала богиня даже
1330 Для утехи стад вздыматься
В луговинах травам сочным...
В городах явился голод,
И богам не стало жертвы,
Не пылал огонь алтарный,
Воды светлые умолкли.
Так упорно, безутешно
Мать-Деметра тосковала.
Строфа II
Когда ж не стало больше пира
Ни у богов, ни у людей,
Проговорил владыка мира,
1340 Смягчая злобу сердца ей:
«О прелесть мира, о Хариты,
Летите в выси снеговой
К богине, горестью не сытой...
Вы мир вернете ей забытый,
О Музы, в пляске круговой...»
Тогда впервые Афродитой
Тимпан гудящий поднят был;
В утеху ей, тоской убитой,
Он проявил свой страстный пыл...
И улыбнулась Мать святая:
1350 Коснулась звучных флейт рукой, —
И милы ей они, взывая
К восторгу шумною игрой.
Антистрофа II
Тебя ж красавицей взрастила
В отца чертогах твоего
Судьбы загадочная сила —
Ты прогневила божество:
Высокомерно не ходила
Ты к Матери на торжество...
О, что за мощь в небриде пестрой,
Небрежно спущенной с плеча,
1360 В тебе, о тирс зелено-острый
Меж кудрей Вакхова плюща,
И в вас, крутящиеся диски,
И в вас, развитые власы,
Вакханки, нимфы, сатириски,
И лунный свет, и блеск росы.
Но для тебя все боги низки,
Поклонница своей красы!..
ЭПИСОДИЙ СЕДЬМОЙ
Из дворца выходит Елена.
Елена
Все хорошо устроилось, подруги.
1370 Протея дочь не выдала: когда
Царь задавал вопросы об Атриде,
В угоду мне вещунья затаила,
Что с нами он, — сказав ему, что мертвый
Не видит солнца радостных лучей.
А Менелай, покуда случай был,
Оружие взял лучшее — чтоб в море,
Как сказано, умершему его
В отраду погрузить. Пока ж в кольцо
Тяжелого щита продел он шуйцу
Могучую, десницу же копьем
Украсил он и долг отдать последний
Теперь готов... И неспроста он в бой
Вооружает тело: ныне храбро
1380 Над тьмами варваров победный он
Трофей поставит сильною рукою,
Когда обещанный нас примет струг.
А как он свеж! Одеждою свои
Он заменил лохмотья — мой и выбор, —
Купелью из речной воды усталым
Дав отдых членам; а ведь уж давно
Ее он не знавал... Но вот жених мой,
Уверенный в невесте... замолчу.
И вы молчите дружелюбно: наше
Спасенье волю ведь и вам сулит.
вернуться
358
Ст. 1301—1368 — «дифирамбический стасим» такого же типа, как в «Ифигении в Тавриде» (см. прим. к ст. 1234—1283). Содержание его составляет, как и там, «священное повествование» — на этот раз о похищении Аидом Нерсефоны, дочери богини земледелия и плодородия Деметры. Последняя при этом отождествляется с фригийской Великой Матерыо — богиней Кибелой (Мать блаженных, гор царица, мчащаяся в колеснице с львиной запряжкой), экстатический культ которой сближался с шумным, оргиастическим ритуалом Диониса. Смысл ст. 1353—1357 остается не вполне ясным: с какой стати спартанка Елена должна была посещать празднества фригийской Матери или даже афинские таинства в честь Деметры? Некоторые ученые видят здесь намек на положение дел в современных Еврипиду Афинах, где неудачи в ходе Пелопоннесской войны вызвали падение религиозного благочестия.