Антистрофа
О священная зелень лесов,
И ты,
Киферон, венчанный снегами,
Артемиды алмаз бесценный!
Для чего ты хранил, Киферон,
Иокасте сына Эдипа,
Что когда-то из сени отчей
На голые скалы был брошен
С пронизанной златом пяткой?[410]
Зачем, о крылатая дева,[411]
Из дебрей ты в Фивы летела
С загадкой своей печальной?
И, лютое горе рождая,
Потомков великого Кадма
В когтях уносила хищных
К сиянью лазури вечной?
Знать, тебя, крылатое диво,
Из царства поддонного мрака
810 Аид посылал могучий
На гибель кадмейскому роду...
А ныне тебя заменила
Ужасная братская распря...
О, горе, о, злое рожденье,
Когда мать от сына рождает,
О, грех, кровавый и страшный,
Когда сын наслажденье вкушает,
Попирая матери ложе.
От вас, объятья греха,
Родиться может ли счастье
Иль добрые дети родиться?
Эпод
Слышала я когда-то
В родной земле финикийской:
Нивы земли фиванской,
Зубы прияв дракона,
820 Ярким венчанного гребнем,
Племя мужей родили,
Позор и славу отчизне...
На брак Гармонии дивной
Бессмертные боги стекались,
И стены из белого камня
Вставали под пение арфы,
Под звон Амфионовой лиры
Твердыни Кадмеи вставали,
В долине, где зелень лугов
Исмен волной орошает
И близко к нему подбегают
Диркеи резвые волны.
С оного дня, как праматерь рогатая Ио
Первого предка кадмейских царей породила,
830 Сколько вы славных имен,
Сколько вы подвигов славных,
Фивы родные, узрели!
А теперь ваш блеск военный
Должен ярко разгореться,
Или... вспыхнуть и угаснуть...
ЭПИСОДИЙ ЧЕТВЕРТЫЙ
Входит Тиресий, его ведет дочь Манто и сопровождает юноша Менекей, младший сын Креонта.
Тиресий
О дочь моя, для старого слепца
Ты око и опора, как во мраке
Для корабля полнощное светило...
Я посохом ощупываю путь...
Идти легко... Тут гладкая дорога...
Иди вперед: бессилен твой отец.
Смотри же, дочь, храни в руке девичьей
Те записи гаданий,[412] где судьба
Фиванская начертана богами, —
840 В святилище моем я их прочел.
А ты, дитя Креонтово, скажи нам,
Далеко ли до города? Меня
Усталые колени уж не носят
И частые измучили шаги...
Креонт
Привет тебе!.. Ладью свою, Тиресий,
Останови у дружеских брегов!
(Менекею.)
А ты, мой сын, слепому будь поддержкой:
Младенческим и старческим ногам
Опора рук чужих всегда приятна.
Тиресий
Но ты, Креонт, по делу звал меня,
И спешному? Ты ждешь моих советов?
Креонт
850 Успеется... Передохни, старик,
И, скинув с плеч томленье путевое,
Остатки сил упавших собери!
Тиресий
Да, тяжко мне! Подумать, что вчера,
Вчера еще победу Кекропидам
В войне с царем Евмолпом[413] указав,
Златой венец приял я за вещанья,
Добычи их афинской первый дар.
Креонт
Твой золотой венец, о старец вещий,
Да явится нам знаменьем благим!
Ты видишь нас, Тиресий, в море бедствий:
860 Данайцами теснимые, подъемлем
Мы тяжкий бой, и во главе дружин
Фиванский царь копье уже поставил...
Что делать нам, Тиресий, укажи,
Чем городу теснимому поможем?
Тиресий
Я вещих уст не стал бы размыкать
Для вашего царевича, но если
Тебе, Креонт, гадания нужны,
Я говорить готов. Ваш город страждет
Уже давно, с тех пор как, против воли
Богов, Эдип был зачат. И его
870 Незрячие и кровью налитые
Глаза теперь для эллинов урок...
А сыновья, которые слепого
Темницею задумали карать,
Как будто мало кары олимпийской,
Они — глупцы надменные, и только...
Когда, лишив несчастного слепца
Его богатств, последнее — свободу —
Они отнять дерзнули беззаконно,
Разгневанный, он изрыгнул на них
Тяжелые отцовские проклятья;
Чего тогда не делал я, чего
Не говорил я сыновьям Эдипа —
Лишь ненависть ответом мне была.
880 Теперь, Креонт, внемли вещаньям Феба:
Для сыновей Эдипа настает
Последний бой, и ни один не встанет...
А городу придется пережить
Дни тяжких жертв: я вижу, как на трупы
Кровавых тел ложится свежий ряд,
И стон земли фиванской наполняет
Мне ужасом взволнованную душу.
О город мой, в обломках погребен,
Ты узришь смерть, коль слов моих не примешь.
Вот первое: да не царит в тебе
И да не будет даже гражданином
К Эдипову принадлежащий роду.
Безумию подвержен этот род,
И Фивы он увлечь в погибель может.
От ваших мук теперешних одно
890 На свете есть, но горькое лекарство,
И я его не буду называть...
Гадателю опасно, а владыкам
Не радостно отечества алтарь
Такою жертвой ценною украсить.
Но я устал... Пора на отдых мне...
Грядущее приму я, как другие,
А умереть придется — не спасусь...
вернуться
410
Ст. 805. С пронизанной златом пяткой? — Младенцу Эдипу, прежде чем бросить его в горах, прокололи золотой булавкой сухожилия у лодыжки (см. ст. 26 сл.).
вернуться
412
Ст. 838—840. ...записи гаданий... — Речь идет, конечно, не о каких-либо прочитанных Тиресием священных текстах, а о записи предзнаменований, которые он извлек из полета и криков птиц (см. прим. к «Ипполиту», ст. 1058).
вернуться
413
Ст. 854—857. Евмолп — элевсинский царь. Согласно древнему аттическому преданию, он пошел войной на афинян (Кекропидов — по имени их первого царя), но потерпел поражение, а сын его был убит афинским царем Эрехтеем; последний, чтобы одержать победу, должен был принести в жертву собственную дочь. Это предание Еврипид использовал в несохранившейся трагедии «Эрехтей».