Выбрать главу
(Менекею.)
970 Дитя мое, пока спокоен город, Вещания безумные презрев, Беги, покинь фиванские пределы... О, только бы поспеть, пока его Гадания начальникам известны Не сделались и боевым вождям... Не медли, сын, нам дороги мгновенья.
Менекей
Бежать? Куда? В чей город и к кому?
Креонт
О, только дальше, дальше от Кадмеи...
Менекей
Но надо знать, отец, куда бежишь...
Креонт
980 За Дельфами...
Менекей
За Дельфами... а дальше?
Креонт
В Этолию...
Менекей
Положим, а затем?
Креонт
Феспрот[415] слыхал?
Менекей
Где славный храм додонский?
Креонт
Ну, да.
Менекей
Но кто ж скитальца приютит?
Креонт
Бог защитит тебя...
Менекей
А деньги, деньги?
Креонт
Дам золота тебе я.
Менекей
Хорошо... Иди, отец... а мне проститься надо С твоей сестрой родимою, — когда Без матери остался я,[416] Иокаста На грудь к себе сиротку приняла. 990 Я ей скажу: «Прости», — и отправляюсь...
Креонт уходит.
О женщины! Согласием притворным Утишил я тревожный дух отца, И долее таиться мне не надо... «Уйди, — он говорил, — и город брось На произвол судьбы!» Такую трусость Простят, конечно, люди старику. Отцу простят — но сына, что отчизну Мог выручить и предал, проклянут: Изменникам отчизна не прощает. Довольно... Жизнь я отдаю богам... Какой позор! Когда у стен фиванских Сограждане, отчизну заступив, Свои щиты поставили бесстрашно, 1000 И хоть на смерть их Феб не осуждал, Ареевых не избегают взоров, — Тот человек, который может смертью От тяжких мук отчизну исцелить, Становится предателем отцовским, И братним, и фиванским... Нет и нет! Да и куда пошел бы я?.. Для труса Почет один в отчизне и в бегах... А ты, Арей, кровавый житель неба, Когда-то здесь воздвигший из земли Чудовищных владык земли фиванской, Внемли мне, бог! На башню я иду 1010 Себя казнить, и в черную обитель Драконову моя прольется кровь, Как повелел Креонту старец вещий. Не бедный дар тебе я приношу, Фиванский край, недуг твой исцеляя... И если бы стране своей служить Желали все, себя забыв, — для мира Настали бы златые времена.
(Уходит.)

СТАСИМ ТРЕТИЙ

Хор
Строфа
Зачем, скажи, крылатая, 1020 Ехидны порождение, Исчадье мрака адского, До половины девушка, До половины чудище, Зачем ты прилетала к нам? О крылья беспокойные, О когти кровожадные, Зачем брега диркейские Опустошали вы? И юношей, измученных Загадкой невеселою, Зачем в лазурь умчали вы? 1030 Беды несносные, Нам ты судил, Арей, Матери плакали, Девушки плакали, Жалобой улицы, Стоном дома полны Были фиванские. И смешанный гул причитаний, 1040 Как гром, рассекало стенанье, Когда уносила колдунья Из города новую жертву.[417]
Антистрофа
Но вот Эдип, подвинутый Дельфийского оракула Словами злополучными, Принес им радость краткую И новые страдания... Победою украшенный, На матери женился сын 1050 И после, кровью залитый, Проклятьями на смертный бой Он сыновей привел... Хвала тебе, хвала тебе, За родину любимую Себя обрекший гибели! Стоны оставил ты Старцу-родителю, Граду ж фиванскому, Семиворотному, Славу оставишь ты... 1060 Счастливы матери, Если таких родят. О, если б их жребий счастливый Дала нам Паллада, что камень, Начало всех бедствий фиванских, Вручила убийце Дракона...

ЭПИСОДИЙ ПЯТЫЙ

Вбегает вестник.
Вестник
Эй!.. Эй... Да есть ли кто там? Отоприте.. К царице я... Царицу поскорей Мне надо видеть, люди, Иокасту.
Выходит Иокаста
Ты жалобы и слезы позабудь, 1070 Эдипова преславная супруга, И ухо преклони к моим речам.
вернуться

415

Ст. 983. Феспрот — область в Эпире (северо-западная Греция), где находился додонский храм Зевса, покровителя молящих о защите. Естественно, что Креонт стремится укрыть сына в далеком от Фив святилище Зевса, а не в близлежащем дельфийском храме Аполлона, который сам являлся покровителем прорицателей.

вернуться

416

Ст. 988 сл. Без матери остался я... — Этими стихами отклоняется вариант мифа, принятый Софоклом в «Антигоне», где жена Креонта кончает жизнь самоубийством, узнав о смерти своего единственного сына Гемона.

вернуться

417

Ст. 1019—1042. По Гесиоду («Теогония», ст. 298 сл., 326 сл.), Сфинкс родилась от брака чудовищной Ехидны (полуженщины, полузмеи) и не менее чудовищного Тифона. Следует обратить внимание, что здесь, как и в ст. 806—810, Сфинкс изображена как женское чудовище, прилетающее время от времени в Фивы и уносящее в своих когтях очередную жертву, в то время как более традиционное представление рисует ее сидящей на скале по дороге в Фивы в ожидании проходящего мимо нее путника.