Ион
О Паллада, дочь Кронида и царя среди богов,[473]
Как словам твоим не верить, что поистине она
Зачала меня от Феба, — так и можно было ждать.
Креуса
Нас послушай тоже. Феба я хвалю, а до сих пор
1610 Не хвалила. Раньше сыном нашим он пренебрегал,
А теперь его мне отдал. Храм и эта дверь его —
Все теперь мне улыбнулось, и от злобы — ни следа...
Поднимаю к кольцам[474] руки и приветствую врата...
Афина
Ты права, переменившись, и что бога хвалишь ты:
Боги медленны в решеньях, все же воля их тверда.
Креуса
(Иону)
О дитя, Афины ждут нас.
Афина
В путь же... А за вами я.
Ион
Ты достойнейший нам спутник.
Креуса
И Афин старинный друг.
Афина
Дам тебе престол я древний.
Ион
Достоянья выше нет...
Афина исчезает.
Хор
(покидая орхестру)
Сын Кронида и Латоны, здравствуй, вышний Аполлон!
1620 Если чтит богов достойно и в несчастье человек,
Пусть надежды не теряет. Добрый будет награжден.
Только злым, покуда злые, счастья в жизни не видать.
Орест
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Электра.
Елена.
Хор аргосских женщин.
Орест.
Менелай.
Тиндар.
Вестник.
Пилад.
Гермиона.
Фригиец.
Аполлон.
Действие происходит, в Аргосе перед дворцом Агамемнона.
ПРОЛОГ
Электра
Где мука та, которую назвать —
Так стынет кровь, и где та кара, люди,
Божественным решенная судом,
Чтоб ваших плеч их иго миновало?
Блаженный царь — о да! Уста хулы
Не изрекут, назвав его блаженным,
Кронидов сын — как говорит молва —
Там, в воздухе парит недвижно Тантал...
И ужасом терзается, скалу
Над головою чувствуя преступной...
Позорнейший недуг — тому виной:
С богами сев за трапезу, как равный,
10 С надменным царь не сладил языком.[475]
Ему Пелоп наследовал, а внуку
Блаженного, Атрею, в нить его
Вражду впряла божественная Мойра,
Назначивши с Фиестом воевать,
Единокровным братом. Надо ль свиток
Мне развивать позорный? Да, Атрей
Отцу скормил детей... Пропустим лучше
Подробности... Атреем рождены
Агамемнон прославленный — коль точно
Он славен был! — и Менелай, а мать
Одна носила их, из Крита родом,
А звалась Аэропа. Менелай
Женился на Елене, ненавистной
20 Богам, а брат его, Агамемнон
Ее сестры сияющее ложе
Меж эллинов приемлет. Нас у ней
Три девы родилось: Хрисофемида,
Да Ифигения, да я, Электра...
Да сын Орест... у матери преступной,
Которая предательским плащом
Опутала Атрида — и убила.
Из-за чего? Не подобает деве
Здесь объяснять... другие разберут...
Оресту Феб — не в осужденье это
Я говорю — велел зарезать мать...
30 И сын, хотя блестящим это дело
Немногие сочтут, покорный богу,
Покончил с нею; женщина, а все ж
Я помогала брату, да Пилад
В товарищах был с нами... И, свирепым
Снедаемый недугом, с той поры
Лежит Орест на этом ложе: кровь
Из матери зарезанной несчастным,
Как обручем, играет... Называть
Я не хочу Эриний, что Ореста
Одна перед другой изводят страхом.
Шестой уж день, с тех пор как под ножом
40 Умершая очищена сожженьем,
Не проглотил куска он, омовеньем
Ни разу кожи он не освежил.
Лишь, завернувшись в плащ, когда отпустит
Недуг его, опомнится и плачет...
А то порой, с постели соскочив,
Как лошадь, сбившая ярмо, сорвется...
В опале мы. От Аргоса указ:
Все двери запереть для нас, жаровни
Загородить от грешных и уста
От сообщенья с ними. А сегодня
На сборище аргосцы порешат:
50 Побить ли нас каменьями, иль нет.
Но есть еще надежда детям царским,
А в чем она, сейчас скажу: сюда
Мы дядю ждем, — он гавани навплийской
Уже достиг. Немало по морям
Скитался Менелай, покинув Трою;
Уже, под кровом ночи, в наш чертог
Он переслал царицу слез, Елену, —
Опасно днем казалось: у кого
Под Троею убили сына, камень
60 Давно, поди, на случай припасал...
Теперь Елена в доме — над сестрой
И над бедой семейной нашей плачет.
Но есть и ей отрада, — с нею здесь
Дочь-девушка[476] — перед войной отец
К покойнице доставил Гермиону.
Посмотрит на нее Елена-мать
И улыбнется, и печаль забудет.
А Менелая нет. Безмолвна даль,
И ненадежна наша колесница...
Коль он теперь не выручит, едва ль
70 Тебе, о дом злосчастный, возродиться!
вернуться
473
Ст. 1606—1622. — Необычное для Еврипида завершение трагедии трохеическими тетраметрами. Из всех известных нам древнегреческих трагедий этот прием применяется еще только в «Агамемноне» Эсхила.
вернуться
475
Ст. 10. С надменным царь не сладил языком. — Еврипид несколько видоизменяет миф, приписывая Танталу не разглашение тайны, а дерзкие речи во время самого пира богов; он принимает также какую-то малоизвестную версию, согласно которой Тантал был подвешен на цепи между небом и землей, в то время как над ним нависала угрожающая падением скала (см. также ст. 982—987).
вернуться
476
Ст. 63—66. ...с нею здесь дочь-девушка... — Пребывание Гермионы в доме Клитемнестры — нововведение Еврипида.