Корифей
Приносят Фебу честь твои слова,
И, славя Вакха, старец, ты разумен.
Кадм
330 Дитя мое, Тиресий дал совет
Тебе благой: о, не чуждайся веры!
Будь наш. Теперь не здраво судишь ты, —
Ум затемнен в тебе пустым мечтаньем.
Ну, хорошо, пусть он не бог, все ж богом
Признай его, Пенфей: ведь б этой лжи
Семеле честь, в ней слава роду Кадма!
Перед тобой — несчастный Актеон:
Псы хищные, ты помнишь, растерзали
Его в лесу, когда он утверждал,
340 Что в ловле он искусней Артемиды.[527]
Пока ты цел еще, Пенфей, плющом
Дай увенчать тебя, восславим Вакха!
Пенфей
Прочь руки, дед! Сам бражничать ступай,
Меня ж безумьем заражать не думай!
А за болезнь твою мне даст ответ
Наставник твой.
(Одному из слуг.)
Эй, кто там, люди! Живо
Ступай на вышку старого, где птиц
Он поджидает. Все разбей там ломом.
Вверх дном поставь! Его повязки все
350 На жертву кинь ветрам и вихрям буйным.
Злей кары он не выдумал бы сам!
А вы, другие, выследите в Фивах
Лидийца женственного, что принес
Недуг тот новый и пятнает браки;
А изловив, сюда его в цепях
Ведите: пусть он, камнями побитый,
Умрет, на горьком опыте узнав,
Как здесь справляют праздники в честь Вакха.
Тиресий
Несчастный! Сам не знаешь, что творишь.
Твое безумье бешенством сменилось!
(Кадму.)
360 Пойдем, мой Кадм; умолим Диониса
И за него, хоть и жестоким стал он,
И за наш город, чтобы бог беды
Нам не наслал, За мной, с плющом на тирсе
Скорее в путь! А чтоб нам не упасть,
Поддерживать мы, Кадм, друг друга будем:
Два старика упавших — вид печальный...
Но будь что будет, а должны служить
Мы Дионису-богу, сыну Зевса.
Да, Кадм, смотри, как бы Пенфей твой мрачный[528]
Твой славный дом не омрачил бедой:
Не по гаданьям так я говорю,
А по речам, что слышал от безумца.
Уходят. Пенфей удаляется во дворец.
СТАСИМ ПЕРВЫЙ
Хор
Строфа I
370 О богиня из богинь,
Правда, весь ты мир крылом
Обвеваешь золотым!
Неужели же Пенфей
От очей твоих ушел
И безбожный гнев укрыл,
Гнев свой на Бромия-бога,
Средь венчанного пира
Первого в сонме блаженных?
Сладки дары Диониса:
В хороводы вакханок вплетать,
380 Да под музыку флейты смеяться,
Да из сердца гнать думы, когда
Подают за трапезой богов
Виноградную влагу,
Или на плющом венчанных пирах
Чаша на вежды людские дремоту наводит.
Антистрофа I
Необузданным речам
И безверья слепоте
Злой конец определен;
390 А рассудок и покой
Человека берегут:
С ними жизнь его прочна,
Держатся миром и домы.
С хладной выси эфирной
Видят разумного боги,
Видят они нечестивца.
Да и мудрость не в мудрость, когда
Человек выше смертного смотрит:
Век проходит, и время не ждет,
А ты счастье роняешь из рук,
За мечтою гоняясь!
400 Разума нет у таких мудрецов,
Жизнь расточают они без отрады, без пользы,
вернуться
527
Ст. 337—340. Древний вариант мифа об Актеоне, ставящий его в один ряд с другими преданиями о гневе богов, раздраженных похвальбой смертного. Более распространенная версия — Актеон увидел обнаженной купающуюся Артемиду — эллинистического происхождения.
вернуться
528
Ст. 367. ...Пенфей твой мрачный... — Здесь, как и в ст. 508, Еврипид сближает имя Пенфея (Pentheus) со словом penthos — «горе», «скорбь».