Пенфей
Все говори — в ответ не попадешь.
На правду ведь сердиться не пристало.
И знай притом: чем больше про вакханок
Наскажешь ужасов, тем я сильней
Казню его, внушившего им чары.
Вестник
В тот час, как солнца первые лучи
Греть начинают землю, полегоньку
Коров на пастбище я в гору гнал.
680 Вдруг предо мной из женщин три дружины.
В одной заметил Автоною я,
В другой — Агаву, мать твою, а в третьей
Ино. Все спали на привале, кто
Под спину веток ели подложив,
А те — в листве дубовой утопая...
И чинно как! А ты-то уверял,
Что, пьяные вином и звуком флейты,
Они по зарослям Киприду ловят...
Но вот, средь стана спящего вскочив,
690 Агава-мать их зычным криком будит:
Мычанье стад заслышала она.
И, легкий сон сгоняя с вежд, вскочили
Те на ноги — все чудо как скромны:
Старухи, и молодки, и девицы...
Все кудри распускают по плечам;
А у кого небрида развязалась,
Те подтянуть спешат и пестрой лани
Святой покров змеею подпоясать.
И змеи их не жалили, а только
Беспечно щеки языком лизали.
Те на руки волчонка брали, те
700 От лани сосунка к грудям набухшим
Прикладывали — знать, детей они
Новорожденных бросили. Венками
Они плюща, иль дуба, или тиса
Цветущего украсились потом.
Вот тирс берет одна и ударяет
Им о скалу — оттуда чистый ключ
Воды струится. В землю тирс воткнула
Другая — бог вина источник дал.
А кто хотел напиться белой влаги,
Той стоило лишь землю поскоблить
710 Концами пальцев, — молоко лилося.
С плюща ж на тирсах капал сладкий мед...
Хулишь ты Вакха, царь; но, раз увидев
Все это, — ты молился бы ему.
Мы, пастухи коровьи и овечьи,
Сошлись тогда и все наперерыв
О чудесах невиданных судили...
Бывалый человек нашелся тут
И мастер говорить — мы стали слушать,
И вот что он сказал нам: «Пастухи,
Священных высей жители, давайте
720 Похитим с игрища царицу-мать!
Мы угодим владыке». Тут, конечно,
Все согласились. В зелени кустов
Устроили засаду, притаившись.
Сидим, сидим — и вот в условный час
Под взмахи тирсов игрище открылось,
И в голос стали жены Вакха звать.
Все ликовало с ними — горы, звери;
От топота задвигалась земля.
Случись, что около меня в раденье
Агава очутилась; чтоб схватить
730 Ее, я выскочил — и все открылось.
И-их! закричала: «Борзые, за мной,
За мною, быстрые! Мужчины ловят.
Тирс в руки, борзые, и все — за мной!»
Бегом едва спаслись мы от вакханок,
А то бы разорвали. Там стада
У нас паслись; так с голыми руками
На них менады бросились: корову
Мычащую с набрякшим вымем эти
Волочат; те рвут нетелей; там бок
740 Растерзанный; там пара ног передних
На землю брошена, и свесилось с ветвей
Сосновых мясо и сочится кровью.
Свирепые быки, что в гневе раньше
Пускали в ход рога, — теперь лежат,
Поверженные тьмою рук девичьих.
Быстрее кожу с мяса там сдирали,
Чем очи царские ты б мог сомкнуть...
Но вот снялись вакханки: легче птиц
Бегут в поля на берега Асопа,
750 Что свой дают фиванцам тучный колос,
В Зрифры, в Гисии, под Киферон,[542] —
Они несут повсюду разрушенье:
Я видел, как они, детей похитив,
Их на плечах несли, не подвязавши,
И на землю не падали малютки.[543]
Все, что хотели, на руки они
Могли поднять; ни меди, ни железа
Им тяжесть не противилась; на кудрях
У них огонь горел — и их не жег.
Крестьяне, видя, что их скарб вакханки
Разносят беспощадно, — попытались
760 Оружие поднять. И вот-то диво:
Их дротик хоть бы раз вакханку ранил.
Вакханка тирс поднимет, — и бегут
Мужчины; сколько раненых осталось!
Менадам тут не смертный помогал.
Но вот туда вернулися вакханки,
Где бог для них источники открыл.
В прозрачной влаге смыли кровь, а змеи
Лизали капли, щеки освежая.
О господин, кто б ни был этот бог,
770 Но он — велик; прими его в наш город!
Не знаю, так ли, только я слыхал,
Что это он, на утешенье горю,
Дал людям виноград, — а без вина
Какая уж любовь, какая радость!
Вестник уходит.
Корифей
Перед лицом тирана говорить
Слова свободные опасно; все же
Скажу: нет бога выше Диониса!
Пенфей
Нет! Все теснее, все теснее, точно
Пожарный пламень, нас менад злорадство
Охватывает — стыд на всю Элладу!
780 Теперь не время медлить.
(Слуге.)
Ты ступай
К Электриным воротам.[544] Всем скажи,
Кто носит щит тяжелый или конным
Вступает в бой; кто зыблет легкий щит
Иль лука тетиву в сраженье щиплет, —
Всем объяви, что мы идем в поход
Против менад. Какой еще беды,
Когда над нами женщины глумятся?
вернуться
542
Ст. 749—751. Асоп — река на юге Беотии; Эрифры — город там же, недалеко от Платеи; Гисии — поселение на склоне Киферона.
вернуться
543
Ст. 756. И на землю не падали малютки. — После этого стиха, по мнению некоторых издателей, в рукописях выпали один-два стиха, которые Зелинский восстанавливает по догадке.