Тесей
Остер, однако, вестник, красноречьем
Не обделен! Коль сам ты выбрал путь, —
Затеял словопрение, — так слушай:
Нет ничего для государства хуже
Единовластия. Во-первых, нет
430 При нем законов общих — правит царь.
Нет равенства. Он сам себе закон.
А при законах писаных — одно
Для неимущих и богатых право.
И может смело бедный обвинять
Богатого в его дурном поступке, —
И победит слабейший, если прав.
Свобода в том, что на вопрос: «Кто хочет
Подать совет полезный государству?» —
440 Кто хочет — выступает, кто не хочет —
Молчит. Где равенство найти полнее?
Там, где народ у власти, выдвиженью
Он рад бывает новых сильных граждан, —
А самодержец в этом видит зло
И наилучших, в ком приметил разум,
Уничтожает, трепеща за власть.
Иной, как ниву о поре весенней,
Жнет храбрецов и косит молодых.
450 Копить ли для детей добро и деньги,
Коль все труды идут в мошну царя?
Ужель блюсти невинность дочерей
Для сладострастных прихотей тирана,
Семью ввергая в плач? Да лучше смерть,
Чем вытерпеть над дочерьми насилье...
Итак, я отразил твой каждый довод.
Чего ж от нашей хочешь ты страны?
Не будь ты послан городом, пожалуй,
Раскаялся бы в празднословье: вестник,
460 Сказав, что надо, должен отправляться
Домой. И пусть Креонт не шлет мне впредь
Таких словоохотливых посланцев.
Корифей
Увы! Лишь осчастливят боги злого, —
Вмиг обнаглеет, будто счастье вечно.
Глашатай
Однако к делу... О предмете спора
Ты думай так, я думать буду этак...
От имени кадмейцев запрещаю
Тебе Адраста принимать. А если
Он здесь уже, то до захода солнца,
470 Расторгнув узы плетениц священных,[590]
Гони его. И взять тела аргивян
Не вздумай силой, — ты тут ни при чем.
Согласье дашь — и будешь свой корабль
Вести спокойно. А не то грозит
Нам и тебе с союзниками буря
Войны. Ты поразмысли и в сердцах
Не отвечай мне гордо, уповая
На силу рук, Афин свободных царь.
Надежда — дело вредное. Взаимно
480 Дух распаляя, в брань ввергает страны.
Свой голос подавая за войну,
Не думает никто, что сам умрет,
Надеется: другой погибнет. Если б
Воображали собственную смерть,
Кидая камешек,[591] тогда от войн
Не гибла бы Эллада. Знают все,
Что хуже и что лучше и насколько
Мир для людей полезнее войны.
Во-первых, мир для муз благоприятен,
490 Он плачей враг, он друг деторожденья,
Он и богатству рад, — а мы, дурные,
Всем жертвуем и подымаем войны,
Чтоб человека в рабство человеку
И город в рабство городу отдать.
А ты моим врагам помочь намерен, —
Тех мертвых, спесью сгубленных, почтить.
Так, значит, Капаней не поделом
Пал с лестницы,[592] приставленной к стене,
Спален огнем небес, когда он клялся
Разрушить город — волит бог иль нет?
500 Недаром бездной пожран был гадатель[593]
С его четвероконной колесницей;
У врат недаром вожаки простерты,
И камень им суставы раздробил.
Признай, что боги губят злых за дело,
Иль почитай себя мудрее Зевса.
Долг первый мудрого — любить детей,
Потом отца и мать, потом отчизну, —
Крепить ее, а не губить он должен.
Вождь ненадежен дерзкий. Умный кормчий
Себя сдержать умеет в нужный миг.
510 Предвиденье — вот истинная доблесть.
Корифей
Довольно Зевса, чтоб карать виновных, —
Бесчинствовать не подобало вам.
Адраст
О мерзостный...
Тесей
Сдержись, Адраст, молчи...[594]
Вперед меня не забегай с речами.
Ко мне посланец, не к тебе. Я сам
Ему отвечу, — я скажу: во-первых,
Не знал я, что Креонт — мой повелитель
И что настолько он могуч, что может
520 К чему-либо Афины принуждать.
Все надобно вверх дном поставить, если
Мы над собой его признаем власть.
Войны не затеваю. Вместе с ними
Я не ходил в кадмейскую страну.
Но мертвых тех, не оскорбляя Фив,
Людей боям не подвергая смертным,
Наш долг — похоронить, блюдя закон
Всеэллинский. Так что же в том дурного?.
Пусть от аргивян пострадали вы, —
Они мертвы, вы посрамили их
530 Себе во славу — месть совершена.
Так допустите ж их предать земле,
Чтоб каждый вновь ушел туда, откуда
Пришел вселиться в плоть: душа — в эфир,
А тело — в землю.[595] Нам дается тело
Не в собственность, лишь как приют для жизни, —
И пусть лежит в кормилице-земле.
Ты думаешь отказом в погребенье
Унизить Аргос? Нет же, это дело
Эллады всей. Кто надлежащей чести
Лишает мертвых, может превратить
540 Храбрейших в трусов при таком порядке.
В своих словах грозитесь мне, а сами
Боитесь мертвецов землей засыпать.
Что страшно вам? Что, лежа под землей,
Ваш город разорят? Или в могиле
Родят детей, чтоб после вам отмстить?
Ведь это все пустое празднословье
Иль недостойный малодушный страх.
Безумные, поймите долю смертных:
550 Вся жизнь — борьба. Иной сегодня счастлив,
Тот будет счастлив, тот уже бывал, —
Игра судьбы. Кто неудачлив, ей
Оказывает честь, чтоб подобрела;
Благополучный ей хвалы поет,
Дух испустить боясь... Итак, должны мы
Терпеть без гнева малые обиды,
Коль в них урона государству нет.
Каков же вывод? Дай тела погибших
Нам схоронить по долгу благочестья,
660 Иль — дело ясно — схороню их силой,
Да не пойдет меж эллинов молва,
Что древний божеский закон, который
Я чту и чтут Афины, — нами попран.
вернуться
590
Ст. 470. Расторгнув узы плетениц священных — т. е. не обращая внимания на ветви, обвитые шерстяными нитями, — атрибут молящих о защите.
вернуться
592
Ст. 496—499. ...Капаней... пал с лестницы... — Об угрозах Капанея и его гибели см. «Финикиянки», ст. 179—189, 1127—1132.
вернуться
593
Ст. 500. ...бездной пожран был гадатель... — Амфиарая с его колесницей, разверзшись, поглотила земля.
вернуться
594
Ст. 517—563. Ответ Тесея почти равен по объему речи глашатая, ст. 465—510 (ср. прим. к «Медее», ст. 465—575).
вернуться
595
Ст. 533 сл. ...душа — в эфир, а тело — в землю. — Еврипид воспроизводит широко распространенное в V в. до н. э. убеждение, что душа человека после его смерти растворяется в эфире. Эту формулу находим даже в официальном документе — надписи, перечисляющей имена афинян, павших в 432 г. под Потидеей: «Эфир принял души, а земля — тела следующих граждан...»