Трагедии том 1

(К Гекубе.)

А ты, когда прикажет сын Лаэрта,
Отправишься. У женщины достойной
В рабынях будешь, по словам аргивян.

Кассандра

Вот дерзкий раб! Как смеет называться
Он вестником? Всем ненавистно племя
Приспешников царей и государств.
Так ты сказал, что мать моя умрет
Под кровлей Одиссея? А вещанье
От Аполлона мне, — что жизнь окончит
430 Здесь. О позорном прочем умолчу...[624]
Несчастный! Не предвидит он грозящих
Мук, золотом покажется ему
Мое и Трои горе: десять лет
Терпеть ему вприбавок к десяти.
Домой один вернется. А в дороге —
Щель бешеной Харибды, живодер
Киклоп в горах и Кирка, что свиное
Дает обличье, кораблекрушенья
В соленом море, лотосов соблазн,
Хищенье солнечных телиц, чья речь
440 Нежданная ужасна будет слуху, —
Но сокращу: живым сойдет в Аид, —
И будет жив, — но дома бед дождется.[625]
Про напасти Одиссея что так долго речь веду?
В путь! Пора! В Аиде браком сочетаюсь с женихом!
Будешь ты темно схоронен, не при свете, ночью темной,
Ты, гордящийся величьем сын царей, данайский вождь!
Будет брошено в долине и мое нагое тело
Возле горного потока близ могилы жениха, —
450 Труп, добыча плотоядных, жрицы Аполлоновой.
О пророческие ленты, ветви бога моего!
Прочь с меня! Не мне отныне радостные празднества.
Я срываю их, покамест эта плоть еще чиста, —
Пусть домчат их крылья ветра до тебя, вещаний бог!..
Где же судно полководца? Я идти должна — куда?
Торопись же, Агамемнон, ветра жди попутного, —
Знай, одну из трех Эриний из-под Трои увезешь!
Мать, прощай! Не лей же слезы... Родина любимая!
Братья милые в могилах! Ты, единый нам отец!
460 Скоро буду в царстве мертвых, но явлюсь в венке победном
Разорившей дом Атридов, Трои злую пагубу!

Талфибий уводит Кассандру.
Корифей

Вы при Гекубе старой состоите, —
А вон она к земле припала молча.
Не видите? Хотите ли, дурные,
Ее лежать оставить? Помогите...

Гекуба

Нет, неугодным мне не угождайте.
О, дайте мне лежать, как подобает
Моим минувшим мукам, настоящим
И будущим. О, боги! Я худых
470 Помощников зову, но тень надежды
И в этом есть для ввергнутых в беду.
Хорошее сначала вспомяну
И тем к себе сочувствие умножу:
Царевной быв, женой царя я стала,
Здесь родила сынов ему, отменных
Не множеством, нет, лучших меж фригийцев, —
Такими не похвастать ни троянке,
Ни эллинке, ни варварке... Но все
В сраженьях пали на моих глазах,
480 Над их холмом я волосы остригла.
Оплакала, не вслед чужим рассказам,
Отца Приама, — видела сама,
Как был он умерщвлен у алтаря
Домохранильца. Плен узнала Трои.
Я девушек взрастила, цвет невест, —
Не для себя, — из материнских рук
Их вырвали, и нет уже надежды
Мне видеть их и им меня увидеть.
И вот конец, вершина бед моих:
490 Меня, старуху, шлют рабой в Элладу...
Все, что для лет моих невыносимо,
Заставят делать, буду у дверей
Вдвигать засовы — Гекторова мать, —
Месить и печь, со сморщенной спиной
Спать на земле взамен постели царской,
Отрепьями скрывать отрепье тела, —
Одеждою, счастливых недостойной.
Как из-за брака женщины одной
Страдаю я, как мне еще страдать!
500 Кассандра, дочь, богам в своих восторгах
Причастная, как горько разрешилось
Девичество твое! О Поликсена,
Страдалица, — где ты?.. Ни сыновей,
Ни дочерей, столь многих, нет со мною.
Что поднимать меня? В какой надежде?
Стопы, когда-то гордые, теперь
Невольничьи, на одр спешите смертный,
На край скалы, — с него, насытясь плачем,
Я брошусь... Не считайте сильных мира
510 Счастливыми, доколь они в живых.