Об этом сообщали наши мужественные Помощники в борьбе с фашизмом — Ильзе Штебе («Альта»), Герхард Кегель («ХВЦ»), Рихард Зорге («Рамзай») и другие. Каждый из них, как, впрочем, и иные их соратники в борьбе с коричневой чумой, сделал все, что было в их силах, чтобы наше командование знало бы, что к чему, но, увы — «органическая ненависть к штабной роботе» в упор ничего не желала ни видеть, ни слышать. Хотя тот же Р. Зорге, например, еще 1 июня четко проинформировал, что гитлерюги отчетливо видят ущербность нашей системы обороны, особенно на глубину, видят ставку нашего командования на статический фронт узкой лентой при разрыве между оперативными эшелонами. Ну а И. Штёбе и Г. Кегель так и вовсе предупреждали о готовящемся «варианте Канн»!
Но ни одно из этих предупреждений не было принято в расчет. Хуже того — даже не было доложено Сталину. Под разными предлогами их не доложили. Потому что если они были бы доложены Сталину, то ни Тимошенко, ни Жукову не миновать было бы самых суровых разборок в кабинете Сталина. Ибо уж он-то, тончайший знаток истории, в т. ч. и войн, точно отреагировал бы на вариант Канн. Как, впрочем, и на выражение Зорге о большой тактической ошибке СССР, которую ясно видели гитлерюги. Но этого не случилось — информация не была доложена Сталину…
Но вот ведь что особенно поразительно. Ввиду 100%-ной идентичности системы мер подготовки что к «коричневому» блицкригу, что к «красному» немедленному встречно-лобовому контрблицкригу (в варианте «безграмотного сценария вступления в войну», тем более якобы оборонительного характера), тень, например, «варианта Канн» витала не только над нашими войсками, но и над группировками вермахта, тем более что некоторые из них были расположены на аналогичных по характеру Львовскому и Белостокскому выступам плацдармах.
За неделю до войны в дневнике рейхсминистра пропаганды И. Геббельса появилась интересная запись: «В Восточной Пруссии у нас все так сконцентрировано, что превентивный удар русской авиации нанес ба нам тяжелые потери. Но им на это не хватит решимости» (Афанасьев А. В. Когда началась война // Комсомольская правда. 1991. 22 июня).
То есть колченогий ублюдок сообразил-таки ущербность дислокации войск вермахта в Восточной Пруссии, часть территории которой, хотя и меньшим, но все-таки таким же шилом вонзалась в территорию СССР. Единственное, на что у него ума, вполне естественно, не хватило, так это на то, чтобы понять, что СССР не решимости не хватает, а что он попросту не стремится в агрессоры и уж тем более к войне как таковой.
Но главное же, конечно, в том, что по ту сторону границы у нацистских главарей хоть на какое-то время возникли опасения насчет возможных негативных последствий такой концентрации войск на узком плацдарме, а у нашего дуэта Тимошенко — Жуков при наличии прямых предупреждений разведки даже тень мысли на сей счет не промелькнула?
2. Своим вердиктом Гальдер совершенно точно определил и всего в десяти словах описал суть произошедшего с РККА, хотя, естественно, не знал, что у нас произошла негласная и незаконная подмена и принципа обороны, и самой сути официального плана обороны.
Ознакомившись же с опубликованным дневником и тем более вердиктом Гальдера (скорее всего, присные маршала сообразили, что означает этот вердикт бывшего главного противника лично Жукова) и преследуя цель хоть как-то обелить, свалить с себя всю вину за негласно и незаконно протащенную ставку на жесткую (упорную) оборону на линии госграницы статическим фронтом узкой лентой, Жуков после смерти вождя коршуном налетел на Сталина из-за активной обороны. Да-да, именно из-за нее, потому что сказать напрямую, что это Сталин виноват в жесткой упорной обороне на линии госграницы он не мог — еще были живы те, кто знал, что Сталин тут ни при чем.
И вот что он сделал. В уже упоминавшемся выше секретном проекте его речи на Пленуме ЦК КПСС, датированном 19 мая 1956 г., наряду со странновато выдранными из дневника Гальдера цитатами (значит, уже до этого читал дневник Гальдера, а этот факт через несколько страниц ох как пригодится, особенно когда придется объяснять «странноватость» цитирования им Гальдера. — А. М.) содержатся следующие строки: «Неправильным является утверждение о том, что Сталин, разгадав планы немецко-фашистского командования, решил активной обороной измотать и обескровить врага, выиграть время для сосредоточения резервов, а затем, перейдя в контрнаступление, нанести сокрушительный удар и разгромить противника. В действительности такого решения не было, и «теория активной обороны понадобилась для скрытия истинных причин наших неудач в начальном периоде войны». Ну и ну? Это ж надо так лгать, хотя бы и в секретной речи? Ведь сам же еще при жизни Сталина вовсю пытался накатать аж целую статью для публикации в «Красной Звезде» о значении активной обороны в первые недели войны (см.: Анфилов В. А., Голиков Ф. И. Загадка 1941 года. М., 2005. С. 7)! Уму непостижимо, до чего мог опуститься Маршал Советского Союза, на тот момент уже трижды Герой Советского Союза (и все ведь от Сталина!)?!