Успокоенный, когда поезд отошел от станции, он немного пришел в себя, но это было лишь кратковременное выздоровление. Вскоре он снова почувствовал себя плохо. Он крепко закрыл глаза и молился о силе и решимости, в которых он нуждался. Кто-то на него рассчитывал. Он должен был быть достаточно здоров, чтобы сделать все необходимое. Померой просто должен был сдержать свое обещание. Однако, когда он пытался повторить его про себя, его слова превратились в бессмысленную мешанину, а его контроль еще больше ослабел. Сидевшая напротив него пожилая пара забеспокоилась. Они спросили его, все ли с ним в порядке и могут ли они чем-то помочь.
«Просто помогите мне выйти в Бери-Сент-Эдмундс», — умолял он. «Вот и все».
Оставшуюся часть пути они продолжали смотреть на него, но Померой не замечал их пристального взгляда. Он был слишком занят попытками собрать остатки сил. В конце концов они добрались до своей станции, и он поднялся. Когда пожилая пара предложила ему помочь, он отмахнулся от них. Поезд остановился. Открыв дверь купе, он выбрался наружу и, шатаясь, побрел по платформе, едва удерживаясь на ногах. Беспомощно натолкнувшись на других пассажиров, он совсем потерял равновесие и рухнул вперед, вызвав крики тревоги у некоторых женщин поблизости. Первым, кто наклонился над ним, был мужчина с газетой, который ехал в том же купе. Убедившись, что никто не видит, что он делает, он сунул руку в карман Помероя и достал письмо, которое заметил ранее. Затем он с явной нежностью перевернул тело и пощупал запястье, чтобы проверить пульс. Он грустно покачал головой.
«Он мертв», — объявил он. «Вызовите полицейского!»
ГЛАВА ВТОРАЯ
Идя по бечевнику, Николас Торп стиснул зубы.
Он ненавидел быть носителем плохих новостей и знал, что его примут холодно. Торп был красивым, подтянутым, светловолосым молодым человеком с грацией прирожденного спортсмена. Обычно он прогуливался рядом с Бернардом Помероем, своим лучшим другом, рулевым кембриджской команды. Никто из них не осмелился бы пропустить обязательный заезд на реке. Как им никогда не забывал напоминать тренер, это развивало выносливость, оттачивало технику гребли и создавало товарищество, необходимое команде. До этого момента все шло так хорошо, но теперь их удача резко изменилась. Отсутствие Помероя — даже на одно утро — стало серьезным ударом. Это затруднило бы их прогресс и снизило моральный дух.
Сжавшись под зонтиками, остальная часть команды была потрясена, увидев, что Торп идет к ним в одиночку. Каждый из гребцов знал, какую ключевую роль играет их рулевой. Продвигаясь вперед, они потребовали сообщить, где он находится. В качестве ответа Торп передал записку Помероя высокой, властной фигуре Малкольма Хенфри-Линга, президента Кембриджа. Призвав всех замолчать, последний прочитал сообщение вслух.
« Срочные дела в другом месте. Передайте мои искренние извинения ».
«Какого рода срочное дело?» — потребовал Джеймс Уэбб, тренер, коренастый, напряженный, с нависшими бровями мужчина лет тридцати с копной каштановых волос. Его глаза сверкали от гнева. «Нет ничего более срочного, чем победить Оксфорд».
«Я согласен», — сказал президент. «Они разгромили нас дважды подряд. Мы просто обязаны взять реванш в этом году».
«Ну, без Бернарда мы этого не сделаем».
«Согласен. Он был просто находкой». Он повернулся к Торпу. «Какого черта он играет, Ник?»
«Я не знаю», — признался Торп, — «но я уверен, что есть вполне хорошее объяснение его поведению. Бернард не подвел бы нас, если бы
«Произошёл настоящий кризис. По словам швейцара в Корпусе, он покинул колледж в страшной спешке».
«Есть ли у вас какие-либо идеи, почему?»
«Нет, не знаю. Это так нетипично для него. Мы все знаем, как он настроен выиграть лодочные гонки».
«Тогда где же он?» — спросил Хенфри-Линг.
«Хотел бы я знать, Малкольм».
«А кто должен занять его место, пока его нет?» — спросил Уэбб.
«Он бросил нас в беде. Мы не можем выйти в воду без рулевого».
«Полагаю, что нет», — извиняющимся тоном сказал Торп.
«Он вам не намекнул, что это произойдет?»
«Нет, Джеймс, вообще ничего».
«Я ему устрою взбучку, когда он вернется», — пригрозил тренер.
«Возможно, это не его вина».
«Да, это так. Он поклялся, что будет придерживаться графика тренировок».
«Мы все это сделали», — признался Торп. «Что касается того, что мы делаем сейчас, Джеймс, я полагаю, что сегодня тебе придется быть нашим рулевым. Пока здесь никого нет».
«Ник прав», — согласился Хенфри-Линг. «Тебе придется взять на себя управление, Джеймс».