«Еще не подтверждено, что мистер Померой был убит, — подчеркнул он, — но это возможно. Если это так, можете ли вы вспомнить кого-либо, у кого были бы достаточно веские причины убить его?»
«Я могу назвать девять таких людей», — сказал Хенфри-Линг. «Это будет команда Оксфорда во время лодочных гонок».
«Не будьте абсурдными», — отругал его Уэбб.
«Чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь».
«Не обращайте на него внимания, сержант. Это нелепое предложение».
«Они полны решимости победить , Джеймс, — честными методами или нет».
«Тогда почему ты все еще жив?» — потребовал другой. «Если бы я тренировал команду Оксфорда и отчаянно хотел ослабить своих соперников, я бы выбрал в качестве своей цели президента команды Кембриджа, а не рулевого. Бернарда Помероя можно заменить. Никто в этом университете не сможет занять твое место, Малкольм».
«Это справедливое замечание», — согласился Лиминг. «Вы лидер, мистер Хенфри-Лэнг».
«Линг», — поправил президент. «Хенфри -Линг ».
«Простите, сэр, но ваш друг прав. Если бы они действительно хотели посеять хаос в вашей команде, Оксфорд наверняка напал бы на ее самого важного члена».
«Это ты, Малкольм», — сказал Уэбб.
«Это был Бернард, — настаивал Хенфри-Линг. — Он был нашим секретным оружием».
«А потом какой-то дурак-репортер написал статью о нем в The Times , и наше секретное оружие перестало быть секретом. Его заставили звучать так, будто он мог выиграть гонку в одиночку. Это взбудоражило Оксфорд, поэтому они решили его устранить».
Лиминг не был убежден. «Я в это не верю», — сказал он. «Такие умные молодые джентльмены, как вы, никогда не помышляли о том, чтобы зайти так далеко».
« Мы, возможно, не сделаем этого. Они, конечно, сделают это».
«Откуда ты это знаешь?»
«В Оксфорде стандарты гораздо ниже», — пренебрежительно заметил Хенфри-Линг.
«В этом отношении», — вмешался Уэбб, — «я должен согласиться».
«Не говорите этого при инспекторе», — посоветовал Лиминг. «Он учился в Оксфорде и, безусловно, самый умный человек в столичной полиции».
«И кто, по его мнению, стоит за смертью Бернарда?»
«Мы должны рассмотреть все возможные варианты. Вот во что он верит».
« Других вариантов нет », — пожаловался Хенфри-Линг.
«Да, есть», — сказал Уэбб. «Вы просто слишком зашорены, чтобы их увидеть».
«Не говорите такую чушь», — возразил президент.
«Забудьте об Оксфорде. Я прихожу к выводу, что виновник вполне может быть здесь, в Кембридже». Хенфри-Линг фыркнул. «Подумай об этом, Малкольм. Мы все знаем, насколько популярен был Бернард, но есть люди, которые его глубоко ненавидели».
'Такой как?'
«Ну, начнем с Эндрю Кинглейка».
«Кто он?» — спросил Лиминг.
«Он был нашим рулевым в лодке в прошлом году, — объяснил Уэбб, — и его отстранили, когда на сцену вышел Бернард Померой. Это его очень задело. Кинглейк был в ярости. Благодаря Бернарду его без промедления выгнали».
«Это не совсем то, что произошло», — сказал Хенфри-Линг.
«Я не обвиняю Эндрю, я просто указываю на то, что у него был веский мотив. И он не единственный. Большинство из нас любили Бернарда, но были и те, у кого были веские причины его ненавидеть».
Нам шептали одно имя» , — сообщил Лиминг.
«О? Что это было, сержант?»
«Профессор Спрингетт».
«Ах, да, я забыл о нем», — признался Уэбб.
«Я тоже», — задумчиво сказал Хенфри-Линг. «Они с Бернардом ужасно поссорились. Они делали все, что угодно, только не дрались на дуэли. Насколько я помню, это была вина Бернарда. Он получал почти макиавеллиевское удовольствие от
подстрекая Спрингетта. Я смеялся, когда впервые услышал об этом, но… ну, то, как он высмеивал профессора, было жестоко.
Садясь за стол, Теренс Спрингетт никогда не ограничивал себя в еде.
Он ел с удовольствием и не обращал внимания на неумолимое увеличение веса.
С алкоголем, напротив, он был воздержан, редко употребляя что-либо крепче ликера в течение дня. Однако перед тем, как отправиться в комфортную холостяцкую постель, он позволял себе выпить стаканчик своего любимого солодового виски. До этого момента его распорядок дня не менялся, но тогда он никогда не испытывал такого непреодолимого желания праздновать.
Выйдя из кабинета Мастера, он радостно поковылял обратно в свое жилище и направился прямо на кухню. Налив себе исключительно большой стакан виски, он опустился в кресло с улыбкой удовлетворения. Чувство триумфа пробежало по всему его телу.