Затем он вышел из дома и быстро шел по улицам около часа.
четверть часа. Когда он добрался до места назначения, ему понадобилось время, чтобы собраться с мыслями. Прочистив горло, он позвонил в колокольчик.
Он услышал торопливые шаги по коридору, затем дверь открылась.
«Добрый вечер!» — сказал Эндрюс, приподнимая шляпу в знак приветствия.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Вместо того, чтобы вернуться в свой колледж, Николас Торп направился прямиком в Тринити-холл. Джеймса Уэбба там уже не было, но Малкольм Хенфри-Линг все еще был в своей комнате. Президент оказал гостю радушный прием.
«Я рад, что ты пришел, Ник», — сказал он. «Мне так много нужно тебе рассказать».
«Я принес свои собственные новости. Ко мне приходил инспектор Колбек».
«О? Что он за человек?»
«Во-первых, он очень умен».
«Я бы хотел сказать то же самое о его помощнике, сержанте Лиминге. Он допрашивал меня и Джеймса ранее». Он указал на стул. «Давайте устроимся поудобнее, а потом вы сможете рассказать мне, что именно произошло».
После того, как они сели, Торп рассказал ему о визите в Бери-Сент-Эдмундс для опознания тела Бернарда Помероя. Он признал, что был сильно потрясен этим опытом, но ничего не сказал о том, что упал в обморок. Что немного подняло его настроение, так это встреча с железнодорожным полицейским.
«Он написал объявление, — пояснил он, — в котором просил всех, кто находился в том же купе, что и Бернард, явиться».
Пожилая пара так и сделала, Малкольм. Они сказали, что Бернарду стало хуже во время поездки. Они предложили свою помощь, но он отверг их. Когда он вышел из поезда, он едва мог стоять.
«Я никогда не видел, чтобы он был не в форме, не говоря уже о том, чтобы он чувствовал себя плохо».
«Ну, в том поезде ему определенно было плохо».
«Что еще сказала эта пожилая пара?»
«Они утверждают, что он так хотел сесть в поезд, что грубо расталкивал всех остальных локтями. Вам это напоминает Бернарда?»
«Это определенно не так».
«Он всегда был очень вежливым и внимательным».
«Что обо всем этом подумал инспектор Колбек?»
«Как и я», — сказал Торп, — «он задавался вопросом, что вызвало столь резкие перемены в Бернарде. Это сделало его еще более решительным в стремлении узнать правду. Я верю, что он сдержит свое слово».
«Был ли он с вами полностью откровенен?»
«Да, он был».
«Вы нашли его заслуживающим доверия?»
Торп был удивлен. «Почему вы об этом спрашиваете?»
«Это из-за того, как вел себя сержант Лиминг», — сказал другой. «Он гораздо больше похож на презрительное описание Джеймсом полицейских как неотесанных и ограниченных в плане образования. На самом деле», — продолжил он,
«Он умнее, чем кажется. Сержант допрашивал нас мастерски».
«Так в чем же ваши сомнения по поводу него?»
«Он что-то скрывает, Ник».
'Откуда вы знаете?'
«Это была его манера».
«У меня не сложилось такого впечатления от инспектора. К тому же, что они могут знать, чего не знаем мы? Они даже не встречались с Бернардом. Они понятия не имеют, что он за человек и какую жизнь вел. Они все еще собирают основную информацию».
'Я думаю …'
«Что Джеймс думал о сержанте?»
«То же самое, что и я — он был немного грубоват, но, очевидно, знал свою работу. Тем не менее, хотя он задавал нам много вопросов, он так и не дал ответов на некоторые из тех, которые мы ему задавали».
«Что-нибудь вышло из интервью?»
«Да», — сказал Хенфри-Линг, — «мы назвали ему имена двух возможных подозреваемых».
«Я думал, ты считаешь, что за всем этим стоит команда Оксфорда?»
«В какой-то степени я до сих пор так считаю».
«Кого еще вы назвали?»
«Начнем с Эндрю Кинглейка, потому что он ненавидел то, как Бернард заменил его в лодке, а затем фактически проигнорировал его».
Торп был в сомнениях. «Эндрю, конечно, не настолько мстителен».
«Я думаю, он мог бы. Он работал бы, исходя из предположения, что, убрав нашего рулевого с дороги, он займет его место. По иронии судьбы, конечно, этого не произойдет».
«Вы упомянули двух новых подозреваемых».
«Да, и второй вариант — гораздо более вероятный кандидат».
'Кто это?'
«Саймон Реддиш».
Торпу потребовалось несколько минут, чтобы обдумать предложение. Однако, когда он, наконец, принял решение, в его голосе послышалась уверенность.
«Ты прав, Малкольм. Это должен быть он».
Приготовившись к ужину в одиночестве в тот вечер, Мадлен Колбек как раз собиралась сесть за стол, когда услышала, как в замок входной двери вставляют ключ. Это мог быть только один человек. Вскочив, она вбежала в зал и с такой силой бросилась в объятия Колбека, что сбила с него цилиндр. Они рассмеялись.