«Тогда я подожду его мнения», — сказал Колбек. «Чтобы мне не пришлось снова ехать сюда, вы можете связаться с нами через телеграфную станцию в Кембридже. Они обещали пересылать сообщения вручную в то место, где мы остановились».
«Я сделаю, как ты говоришь».
«И спасибо вам за то, как вы обошлись с тем молодым человеком, которого я привел сюда вчера. Вы оба были добры и внимательны».
«Это часть моей работы, инспектор», — сказал другой. «Мистер Торп — один из многих, кто был потрясен при виде любимого человека, лежащего в нашем морге. Как он сейчас?»
«Я думаю, что он уже преодолел худший шок».
«Сможет ли он выдержать следствие?»
«Надеюсь, что так. Мне нужно узнать, какая дата назначена. Это одно из дел, которое мне предстоит сделать, пока я здесь. Однако сначала мне нужно посетить The Fox».
«Я могу порекомендовать их меню».
«О, я не пойду туда обедать, доктор Нанн», — сказал Колбек, улыбаясь.
«Я ищу нечто гораздо более важное, чем хорошая еда».
Поскольку его предупредили о вспыльчивом нраве Браннигана, Алан Хинтон занял оборонительную позицию и попытался его успокоить. Оказалось, что это было совершенно излишне. Хотя Пинкни продолжал ругать детектива, тренер был вежлив и рассудителен. Его образованный голос с ирландским акцентом не соответствовал его угрожающему виду.
«Мы — главные подозреваемые в деле об убийстве», — заявил Пинкни.
«Говорите тише», — посоветовал Бранниган.
«Ты слышал, что он сказал, Лиам. Он более или менее обвинил меня, как президента лодочного клуба, в одобрении убийства. Я должен подать на него в суд!»
«Ты ничего подобного не сделаешь, мужик, потому что ты делаешь поспешные выводы, как сумасшедший кенгуру. Вместо того чтобы кричать на детектива-констебля Хинтона, нам следует поблагодарить его».
«Благодарю его!» — воскликнул другой. «Ты серьезно ?»
"Я никогда не был таким. Наш гость принес нам важную информацию, которая имеет отношение к лодочным гонкам. Мы должны быть благодарны.
«Отправка его сюда была актом вежливости со стороны Скотленд-Ярда».
« Именно так оно и было», — вмешался Хинтон.
«Я приношу извинения от имени нас обоих», — сказал Бранниган.
'Спасибо.'
«Винс предпочел неправильно понять ваши мотивы».
«Нет, я этого не делал», — настаивал Пинкни. «И вы можете не прибегать к моим извинениям».
"Не будьте такими враждебными. Мы говорим о смерти – убийстве, возможно
— блестящего молодого человека с многообещающим будущим. Его погасили, как свечу. Неужели это ничего не значит для тебя?
«Да, конечно», — угрюмо сказал Пинкни.
«Винс…»
В голосе тренера прозвучала нотка предостережения, и это заставило гнев Пинкни утихнуть. Вместо того чтобы ругать Хинтона, он сделал то, что прозвучало как искренние извинения, и пообещал передать свои соболезнования президенту Кембриджа. Он также похвалил мастерство Помероя и выразил сожаление, что оно не будет представлено на лодочных гонках. Бранниган был еще более лестным о рулевом Кембриджа, перейдя к техническому
Подробности о его мастерстве. Он выразил большую симпатию к команде соперника.
«Откуда вы так много о нем знаете?» — спросил Хинтон.
Бранниган пожал плечами. «Что ты имеешь в виду?»
«Ну, согласно полученной мной информации , это первый раз, когда Померой будет участвовать в гонке. В прошлом году в Кембридже был другой рулевой. Его отбросили, когда поняли, насколько лучше Померой. Короче говоря, — сказал Хинтон, переводя взгляд с одного на другого, — никто из вас не мог видеть его в действии. Почему вы так хорошо о нем осведомлены?» Пинкни и Бранниган обменялись взглядами. «А, теперь я понимаю», — сказал Хинтон. «Вы ведь следили за ним, не так ли? Держу пари, что вы сами следили за ним, мистер Бранниган».
«Закона против этого нет», — сказал ирландец.
«Вы шпионили за кембриджской командой».
«Это не больше, чем они сделали с нами. Когда вы отправляетесь на крупное соревнование, разумно точно знать, с чем вы сталкиваетесь. Это также здравый смысл. Так что — да, я имел честь видеть Помероя за работой на Cam. Его контроль над лодкой выдающийся».
«Кембридж шпионил за нами », — сказал Пинкни. «Мы видели незнакомцев, которые наблюдали за нами с бечевника и делали заметки».
«Одним из этих так называемых незнакомцев был Джеймс Уэбб, их тренер. Я помню, как он греб в кембриджской команде, которая сумела победить нас. В тот день я был в лодке Оксфорда, — сказал Бранниган, — и у меня до сих пор бессонные ночи из-за этого. Уэбб — человек, который остается в памяти. Как и я, он стремится победить. Проигрыш для него невозможен».